Банту (языки)

Языки банту
Таксон:	Группа
Статус:	Общепризнана
Ареал:	Тропическая Африка
Число носителей:	310 млн человек (2004, оценка)
Классификация
Категория:	Языки Африки
Нигеро-конголезская макросемья Бенуэ-конголезская семья Бантоидная ветвь Южная подветвь
Состав
16 зон, имеющих ареальную или историческую интерпретацию
Коды языковой группы
ISO 639-2:	—
ISO 639-5:	bnt
См. также: Проект:Лингвистика

Языки ба́нту — группа бантоидных языков бенуэ-конголезской семьи. Распространены в странах Африки южнее Сахары от Нигерии и Камеруна на западе до Кении на востоке и к югу континента, включая ЮАР. Точных данных о числе говорящих нет.

Языки банту широко используются в повседневном общении, хотя далеко не во всех странах имеют статус официальных языков: исключение составляют суахили, широко распространённый как лингва-франка в Восточной Африке (официальный в Танзании, Кении и Уганде), и ряд языков Южной Африки, имеющих официальный статус в ЮАР, Лесото, Ботсване, Свазиленде и Зимбабве. Многие языки банту имеют статус региональных.

С лингвистической точки зрения языки банту, хотя и распространены на огромных пространствах Африки, сравнительно близки друг к другу. Это связано с тем, что расселение бантуязычных народов относится к сравнительно недавнему прошлому (разделение на северо-западную и центральную группы датируется примерно II тысячелетием до н. э, а распад центральной группы — концом I тысячелетия до н. э. (это ненамного древнее распада германских языков). Кроме того, существенную роль в бантуском ареале играли, по-видимому, конвергентные процессы и ареальные факторы, что также обусловливает близость языков друг к другу.

Распространение

Языки группы банту распространены по всей Центральной, Восточной и Южной Африке: на них говорят в Камеруне, Нигерии, Габоне, Экваториальной Гвинее, Республике Конго, Демократической Республике Конго, Центральноафриканской Республике, Анголе, Руанде, Бурунди, Уганде, Кении, Танзании, на юге Сомали, в Замбии, Малави, Мозамбике, Зимбабве, Намибии, Ботсване, Лесото, Свазиленде, ЮАР, на Коморских Островах. Небольшие группы носителей языков банту существуют также вне Африки, как, например, носители сиди, диалекта суахили, осевшие в Пакистане.

Суахили является одним из рабочих языков Африканского союза. В ряде стран Африки языки банту имеют официальный статус: суахили в Кении, Танзании, Уганде, сесото в Лесото и ЮАР, тсвана в Ботсване и ЮАР, свати в Свазиленде и ЮАР, шона в Зимбабве, рунди в Бурунди, руанда в Руанде, северный сото, венда, ндебеле, тсонга, зулу, коса в ЮАР. Во многих странах языки банту имеют статус региональных, на них ведется преподавание в школах, осуществляется управление.

Классификация

Внешние связи

Языки банту входят в южную подветвь бантоидных языков наряду с другими, гораздо меньшими по числу носителей группами (тивоидной, бебоидной, грассфилдской и др.), которые, в свою очередь, входят в бенуэ-конголезскую семью. Иногда к группе банту, для отличения её от других бантоидных (ранее называвшихся «полу-банту») языков прилагается название «узкие банту». В то же время в ряде работ подвергается сомнению чёткое разделение традиционной группы «узких банту» и «бантоидных» языков, которые при таком подходе также относятся к банту.

К группе банту относится около 500 языков (оценка затруднена из-за трудностей определения некоторых идиомов как языков или диалектов), при общей оценке численности нигеро-конголезской семьи в 1400 языков. По площади и числу говорящих языки банту также занимают ведущее место в нигеро-конголезской макросемье.

Состав

Общепринятой классификации языков банту, которая отражала бы историю распада этой семьи (подобно дереву индоевропейских или финно-угорских языков) до сих пор не существует. Попытки классификации предпринимались уже достаточно давно (так, свою версию предложил известный южноафриканский исследователь К. М. Док), однако наибольше распространение получила ареальная классификация, предложенная Малкомом Гасри) в 1948 году. На её основе были созданы также известные классификации Тервюренской школы (по бельгийскому городу Тервюрен, где расположен Королевский музей Центральной Африки) и Летнего лингвистического института (которая используется в Ethnologue). При этом классификации Гасри и SIL основаны в первую очередь на ареальных, а не на исторических критериях. Тервюренская школа пользуется также методами лексикостатистики. SIL, вслед за Тервюренской школой, выделяет особую зону J, которой у Гасри нет.

Обновленная версия классификации Гасри с учетом данных тервюренской классификации и SIL предложена в работе Maho 2003. Её последнюю версию можно найти на [goto.glocalnet.net/maho/downloads/NUGL2.pdf странице автора этой работы].

В рамках этих классификаций самые крупные единицы — зоны — обозначаются заглавными латинскими буквами, а подгруппы в рамках зон — цифрами. Отдельные языки обычно кодируются с помощью двухзначных цифр в рамках зон. Так, например, в южных языках банту (зона S) выделяется группа S40 (языки нгуни), в которую входят языки S41 (коса), S42 (зулу), S43 (свати) и S44 (северный ндебеле).

Ниже приводится список зон и основных языков, которые к ним относятся:

Согласно классификации М. Гасри выделяется 15 языковых зон (с уточнениями, население отдельных народов — по состоянию на середину 1980-х годов, всего по зонам — на начало 2000-х годов):

• Зона A. Языки Камеруна и пограничных с ним стран. Приблизительно 52-53 языка. Языки фанг, или пангве (2,48 млн человек: Камерун — 72,7 %, Габон — 16,2 %, Экваториальная Гвинея — 10,9 %), дуала, или плайеро (1,01 млн.: Камерун — 99 %, Экв. Гвинея — 1 %), Мака (620 тыс.: Камерун — 72,6 %, ЦАР — 16,9 %, Конго — 4,8 %, Габон — 4,8 %, в Экв. Гвинея — 0,8 %), лунду (250 тыс. в Камеруне), баса (100 тыс. в Камеруне), буби (55 тыс. в Экваториальной Гвинее), кота, или бакота (55 тыс.: Габон — 72,6 %, Конго — 27,3 %), балонг, бенга, бафиа, квасио, нджем. Всего 5,1 млн человек (на начало 2000-х годов).
• Зона B. Языки Конго, Габона и северо-западных областей Заира (ДРК). Всего 52 языка. Языки батеке (865 тыс.: Конго (Заир) — 98 %, Габон — 1,7 %), мбете (240 тыс.: Габон — 2/3, Конго — 1/3), саката, или басаката, а также язык дзинг (200 тыс. в Конго-Заир), мьене, или мпонгве (175 тыс.: в Габон — 97 %, Экваториальная Гвинея — 2,9 %), тсого, или тсаанги (90 тыс. чел: Габон — 1/2, Конго — 1/2), келе (20 тыс. в Габоне), нджеби, янзи, бома. Всего 1,6 млн человек.
• Зона C. Языки Заира (ДРК) и Конго. Около 69 языков. Языки лингала (и близкие монго, тетела, локеле, 4,26 млн чел. в Конго-Заир), банги и язык нгала (1,82 млн.: Конго-Заир — 98,9 %, Конго — 1,1 %), боа (730 тыс. в Конго-Заир), нгомбе, и язык мабиджа, или мбуджа (500 тыс. в Заире), куба, или бакуба (280 тыс. в Конго-Заир), мбоши (190 тыс. в Конго), нгунди, или бонгили и нгири (175 тыс.: Конго-Заир — 45,7 %, Габон — 34,3 %, ЦАР — 11,4 %, Конго — 8,6 %), нгандо, Аква, мбока, бабанго, бангала, болоки, будза, лусенго, мангала, ндоло, бушонг, а также племена пигмеев (кви, кола, или бакола, коа, 20 тыс.: Камерун 75 %, Габон 25 %). Всего 6,2 млн человек.
• Зона D. Языки Заира (ДРК) и Судана. Около 32 языков. Языки лега (400 тыс. чел. в Конго-Заир), комо, или бакомо (400 тыс. чел. в Конго-Заир), ленгола, мболе, энья, холохоло, бира, хуку, ньянга, бембе. Всего 2,3 млн человек.
• Зона E. Языки Кении и северной Танзании. Около 36 языков. Языки кикуйю (4 млн чел. в Кении), камба (2,15 млн в Кении), гусии, или кисии (1,2 млн в Кении), меру (1,05 млн в Кении), чага и парре (1 млн в Танзании), миджикенда (900 тыс. в Кении), ньика (480 тыс. в Танзании), таита (300 тыс.: Кения — 2/3, Танзания — 1/3), эмбу (220 тыс. в Кении), куриа (110 тыс. в Кении), покомо и риверине (50 тыс. в Кении), тавета, или таита (10 тыс. в Кении). Всего 16 млн человек.
• Зона F. Языки центральной и западной Танзании. Около 16 языков. Языки: ньямвези, сукума, ньятуру (4,3 млн чел. в Танзании), иламба, ланги (580 тыс. в Танзании), фипа и ньямвага (350 тыс.: Танзания — 71,4 %, Малави — 28,6 %), тонгве, мамбве, рунгу, кононго, мбугве. Всего 7 млн человек.
• Зона G. Языки восточной Танзании, островов Занзибар и Пемба. Около 36 языков. Языки: суахили (2,06 млн чел.: Танзания — 87,4 %, Конго (Заир) — 4,9 %, Мозамбик — 4,9 %, Малави — 1 %, Кения — 0,5 %, Уганда — 0,5 %), хехе, санго, бена и поголо (1,4 млн в Танзании), кинга, ньякуса и матенго (1,1 млн в Танзании), зарама, или сагара, лугуру (1 млн в Танзании), шамбала, зигула (870 тыс. в Танзании), гого (800 тыс. в Танзании), ха (700 тыс. в Танзании), кагулу, или кагуру, бондей. Всего 8,5 млн человек.
• Зона H. Языки юга Конго, крайнего запада Конго-Заир (ДРК) и северной Анголы. Около 22 языков. Языки: конго, и родственные йембе и яка (7 млн человек: Конго-Заир — 65,8 %, Ангола — 14,5 %, Конго — 11,2 %, Уганда — 0,39 %, Габон — 0,2 %), амбунду (1,8 млн в Анголе), лунда (800 тыс.: Замбия — 1/2, Конго-Заир — 37,5 %, Ангола — 12,5 %), луимби и нгангуела (470 тыс.: Ангола — 95,7 %, Замбия — 4,3 %), мбунда (255 тыс.: Ангола — 39,2 %, Конго-Заир — 31,4 %, Замбия — 29,4 %), ланди, бемба, йомбе, вили, сунде. Всего 12,5 млн человек.
• Зона J. Включает ряд групп языков которые Гасри относил к зонам D и E. Около 45 языков. Языки: руанда, или киньяруанда (9,54 млн чел.: Руанда — 56,1 %, Конго-Заир — 33,5 %, Уганда — 8,9 %, Бурунди — 1,1 %), рунди, или кьярунди (6,69 млн.: Бурунди — 63,7 %, Конго-Заир — 17,9 %, Танзания — 7,47 %, Уганда — 6,7 %, Руанда — 4,2 %), лухья (3,18 млн.: Кения — 81,8 %, Танзания — 18,2 %), ганда (2,61 млн.: Уганда — 99,6 %, Танзания — 0,38 %), Хайя и зиба (1,2 млн в Танзании), сога (1,2 млн в Танзании), масаба и гишу (1,05 в Уганде), чига, или кига (1 млн в Уганде), конзо (650 тыс.: Конго-Заир — 69,2 %, Уганда — 30,8 %), ньоро (540 тыс.: Уганда — 88,9 %, Конго-Заир — 11,1 %), торо (470 тыс. в Уганде), роголи, ши. Всего 35 млн человек.
• Зона K. Языки юго-востока Анголы, северо-запада Замбии, Ботсваны. Около 27 языков. Языки: чокве (920 тыс. чел.: Конго-Заир — 62 %, Ангола — 38 %), луэна (720 тыс.: Замбия — 44,4 %, Ангола — 41,7 %, Конго-Заир — 13,9 %), лучази (220 тыс.: Ангола — 91 %, Замбия — 9 %), мбуэла, или вамбуэла (35 тыс.: Замбия 57 %, Ангола — 42,9 %), субиа (25 тыс.: Намибия — 40 %, Замбия — 40 %, Ботсвана — 20 %), пенде, холу, руунд, квангали, дируку. Всего 4,6 млн человек.
• Зона L. Языки юга Заира (ДРК), Анголы, Замбии, Ботсваны. А разных классификациях включает пять или шесть групп и от 14 до 18 языков. Языки: луба (5,64 млн чел.: Конго-Заир — 99,4 %, Замбия — 0,35 %, Танзания — 0,18 %), нкойя (170 тыс. в Замбии), бвиле, сонге, каонде, каньок. Всего 10,6 млн человек.
• Зона M. Языки Танзании, Замбии, Малави, Заира (ДРК). Около 20 языков. Языки: бемба (2,25 млн чел.: Замбия — 97,8 %, Танзания — 2,22 %), тонга (1,49 млн.: Замбия — 69,4 %, Конго — 19,2 %, Зимбабве — 11,4 %), ньякуса (70 тыс. в Малави), ламбья, ньика, сафва, биса, ламба, лендже, ила. Всего 9 млн человек.
• Зона N. Языки Танзании, Малави и центрального Мозамбика. Около 13 языков. Делится на 4 группы. Языки: малави и родственные чева, нсенга (6,52 млн чел.: Малави — 57,5 %, Мозамбик — 24,5 %, Замбия — 13 %, Танзания — 3,07 %, Зимбабве — 1,23 %), нгони, или ангони (980 тыс.: Малави — 44 %, Танзания — 27,6 %, Замбия — 23,5 %, Мозамбик — 5,1 %), ньяса, или манда, тумбуку, сена, кунда. Всего 14 млн человек.
• Зона P. Языки северо-восточного Мозамбика и юго-восточной Танзании. Около 29 языков. Языки: макуа (7,75 млн чел.: Мозамбик — 81,3 %, Малави — 15,2 %, Танзания — 2,8 %), яо, или ваяо (1,85 млн.: Малави — 45,9 %, Танзания — 27 %, Мозамбик — 27 %), маконде (1,28 млн: Танзания — 93,8 %, Мозамбик — 6,2 %), матумби, мвера, ломве. Всего 12,6 млн человек.
• Зона R. Языки юго-западной Анголы, севера Намибии и Ботсваны. Около 12 языков. Языки: овимбунду (3,1 млн чел. в Анголе), амбо, или овамбо и ндонга (730 тыс.: Намибия — 72,6 %, Ангола — 27,4 %), ньянека и хумбе (450 тыс. в Анголе), гереро (140 тыс.: Намибия — 57 %, Ангола — 42,9 %), йеен и каванго (130 тыс.: Намибия — 96 %, Ботсвана — 3,8 %). Всего 5,8 млн человек.
• Зона S. Языки Зимбабве, ЮАР, южного Мозамбика, южной Ботсваны, Лесото и Свазиленда. Около 26 языков. Языки: шона (7,05 млн чел.: Зимбабве — 76,7 %, Мозамбик — 21,3 %, Ботсвана — 1,8 %), зулу (6,275 млн.: ЮАР — 96 %, Лесото — 2,7 %), коса (5,6 млн.: ЮАР — 99,1 %, Ботсвана — 0,08 %), тсонга, или шангаан (4,5 млн.: Мозамбик — 69 %, ЮАР — 24,4 %, Зимбабве — 6,2 %), тсвана (3,63 млн.: ЮАР — 77 %, Ботсвана — 20,9 %, Зимбабве — 1,65 %), суто (3,175 млн.: ЮАР — 59,7 %, Лесото — 39,9 %), педи, или северные суто (2,59 млн.: ЮАР — 96,5 %, Зимбабве — 3,1 %), свази (1,435 млн.: ЮАР — 63,9 %, Свазиленд — 35,4 %), матебеле, или ндебеле (1,953 млн.: Зимбабве — 63,5 %, ЮАР — 35,8 %), венда (930 тыс.: ЮАР — 75,3 %, Зимбабве — 24,7 %), лози (607 тыс.: Замбия — 98,8 %, Ботсвана — 1,15 %). Всего 58 млн человек.

Лингвистическая характеристика

Языки банту относятся к языкам агглютинативно-синтетического типа с рядом черт флективных языков. Фонологическая система отличается разнообразием звуковых типов.

Фонетика и фонология

Гласные

Для прабанту реконструируется семичленная вокалическая система, с одним гласным нижнего подъёма, двумя гласными среднего подъёма и четырьмя верхними гласными, противопоставленными по признаку «продвинутости корня языка» ([ATR]).

Гласные прабанту

	Передние	Центральные	Задние
Верхние	į		ų
	ɪ		ʊ
Средние	e		o
Нижние		a

Напряжённые гласные верхнего подъёма ([+ATR], или «сверхвысокие»), возможно, характеризовались дополнительной артикуляцией согласного типа, заключающейся в небольшой вибрации языка, похожей на жужжание (в ряде диалектов социолектов шведского языка подобный звук известен как Viby-i  (швед.)). Именно с этим связано то воздействие, которые они оказывали на предшествующие согласные.

Во многих языках такая система сохраняется в неизменном виде (например, в нанде J.42 или тсвана S.31, где, правда, существуют нефонологические [e] и [o]). В других языках, главным образом на западе ареала (например, койо C.24), семичленная система сохраняется, однако контраст по [ATR] существует у гласных среднего подъёма ([e]~[ɛ]). Существуют, однако, как более простые, так и гораздо более сложные системы. Например, в суахили гласных всего пять (совпали два типа верхних гласных), а в языках типа буду D.35, напротив, наблюдается треугольная девятичленная система с контрастом по [ATR] у всех ненижних гласных. В ряде языков северо-западной зоны (например, бафиа A.53) гласных также девять, однако система там не треугольная, а прямоугольная за счёт наличия непередных неогубленных гласных типа [ə] и [ɯ]. В языке теке B.70 подобная система расширена за счёт наличия назализованных гласных (подобные системы гласных встречаются в других бантоидных языках, в частности в грассфилдских). Максимальное число гласных в языках банту — 14.

Согласные

Для прабанту восстанавливается достаточно простая система согласных, представленная на таблице:

Консонантизм прабанту

	Губные	Переднеязычные	Палатальные	Велярные
Глухие	p	t	c	k
Звонкие	b/β	d/l	ɟ/j	g/ɣ
Носовые	m	n	ɲ

Не все исследователи согласны, как необходимо восстанавливать звонкие шумные: как взрывные или фрикативные. Кроме того, палатальные взрывные могли быть аффрикатами [tʃ], [dʒ]. В части языков палатальные отражаются как зубные спиранты [s], [z], однако чаще их рефлексы выступают как палатальные.

В современных языках банту системы согласных могут быть гораздо более сложными. Они расширяются за счёт введения отдельных рядов спирантов, аффрикат и пр., введения дополнительных контрастов по ларингальным признакам (имплозивные, эйективные, придыхательные) и дополнительным артикуляциям (например, лабиодентальные в шона). Так, например, в суахили возможно имплозивное произношение звонких взрывных, а в зулу имплозивный [ɓ] противопоставлен обычному [b]. Во многих языках развиваются аспирированные, в частности, в контакте с носовыми (например, в чева N.31, конго H.10, суахили), ср. в конго ku-pun-a 'обмануть', ku-m-phun-a 'обмануть меня'. После носовых также могут развиваться аффрикаты: конго ku-fil-a 'вести', ku-m-pfil-a 'вести меня'.

В ряде языков также вводятся новые контрасты по месту образования. Например, в венда губно-губные взрывные и спиранты противопоставлены губно-зубным, а зубные — альвеолярным. На северо-западе ареала встречаются лабиовелярные взрывные [k͡p], [ɡ͡b] (которые есть также в других бантоидных языках), а в ряде языков южного ареала (главными образом зоны S, но также йейи), контактировавших с койсанскими языками, представлены щёлкающие согласные.

Структура слога

Для прабанту, как и для большинства современных языков, была характерна сильная тенденция к открытости слога. В праязыке существовала, вероятно, оппозиция по долготе у гласных (ср. *pád- 'царапать' и *páad- 'ссориться'). Именные корни имеют преимущественно форму CV(V)CV (также возможны односложные корни и неприкрытые слоги), для глагольных корней типична структура CVC, однако поскольку глагольные суффиксы имеют в основном структуру VC, а глагольные словоформы обязаны иметь в конце так называемый «конечный гласный» (англ. final vowel), для словоформ характерны открытые слоги.

В прабанту существовали также неприкрытые слоги: в корнях часто за счет выпадения звуков в более ранний период; структура V характерна также для именных префиксов и препрефиксов («аугментов»). Существовал слоговой назальный согласный, присутствовавший, в частности, в префиксах классов IX и X (см. ниже); в современных языках также существуют слоговые назальные, отражающие сочетания типа «назальный + гласный»: ср. прабанту *mu-ntu 'человек' и суахили m-to. Во многих языках существуют слоговые назальные префиксы первого лица единственного числа: они восходят к прабанту *ni-.

В рамках слова допустимо очень небольшое число стечений согласных. В прабанту допускались только кластеры типа «носовой + взрывной», при этом иногда они анализируются как единые «преназализованные» согласные. Во многих языках (например, луганда J.15) перед такими кластерами происходит удлинение гласной. Кластеры возможны также в заимствованиях: суахили mkristo 'христианин'. Во многих языках, напротив, недопустимые сочетания разбиваются эпентетическими гласными: ср. зулу isikole 'школа' из африк. skool.

Многие современные языки в той или иной мере отходят от стандарта прабанту. Так, например, в тсвана нейтрализуется противопоставление по долготе: *dóot 'сон', тсвана lór-. В ганда развивается противопоставление долгих и кратких согласных. В языке рувунд L.54 допустимы закрытые слоги, так как конечные гласные в нём претерпели апокопу, а во многих языках северо-западной зоны (например, баса) кроме апокопы происходит еще и синкопа — выпадение гласных в середине слова.

Морфология и синтаксис

Типологическая особенность языков банту — система согласовательных именных классов с префиксальными показателями. Количество именных классов варьируется от 10 на западе до 20 на востоке и юге. Морфологическая структура глагола состоит из цепочки аффиксов, выражающих различные категориальные значения. Категория актантных отношений представлена системой субъектно-объектных местоименно-глагольных согласовательных форм и деривативными формами (суффиксами) пассива, каузатива, аппликатива, нейтро-пассива, реципрока, реверсива. Аспектно-темпорально-таксисные формы полисемантичны, отсюда невозможность их однозначного описания. Для категории времени в ряде языков банту характерно наличие категории временной дистанции. Порядок слов в большинстве языков — «субъект + предикат + объект» или «предикат + объект». Вершинное имя определяет согласование членов атрибутивной синтагмы, находящихся в постпозиции.

Современное состояние

Большинство языков банту младописьменны (письменность создана в конце XIX века на базе латинского алфавита). Языки банту наиболее изучены среди бантоидных языков (об исследовании языков банту см. Бантуистика).

Литература

• Громова Н. В. Части речи в языках банту и принципы их разграничения. М., Наука, 1966.
• Guthrie, Malcolm. 1948. The classification of the Bantu languages. London: Oxford University Press for the International African Institute.
• Guthrie, Malcolm. 1971. Comparative Bantu, Vol 2. Farnborough: Gregg International.
• Heine, Bernd. 1973. Zur genetische Gliederung der Bantu-Sprachen. Afrika und Übersee, 56: 164—185.
• Maho, Jouni F. 2001. The Bantu area: (towards clearing up) a mess. [www.african.gu.se/aa/pdfs/aa01040.pdf Africa & Asia, 1:40-49].
• Maho, Jouni F. 2002. [www.african.gu.se/maho/downloads/bantulineup.pdf Bantu lineup: comparative overview of three Bantu classifications]. Göteborg University: Department of Oriental and African Languages.
• Piron, Pascale. 1995. Identification lexicostatistique des groupes Bantoïdes stables. Journal of West African Languages, 25(2): 3—39.

См. также

• Бантоидные языки
• Бенуэ-конголезские языки
• Нигеро-конголезские языки
• Языки Африки

Отрывок, характеризующий Банту (языки)

О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.


22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.


– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».