Баньюл

Городская территория Баньюл — район местного самоуправления в штате Виктория, Австралия, расположенный в северо-восточном пригороде Мельбурна. Занимает территорию 63 квадратных километра и находится на расстоянии от 7 до 21 километра от центра Мельбурна. По южной границе территории протекает река Ярра, по западной — ручей Дэйребин.

По переписи 2006 года население Баньюла составляло 114 866 человек. Территория первоначально была заселена вурунджери, группой племён австралийских аборигенов, относящихся к народности кулин, которые разговаривают на диалектах языковой группы вурунджери.

Название территории происходит от аборигенского слова баньюл, означающего холм, и первоначально было названием района бывшего города Хейдельберг. Территория была образована в 1994 году в ходе укрупнения районов местного самоуправления Виктории путём слияния городской территории Хейдельберг и частей графств Дайамонд Веллей и Элфам.

В границах территории расположено несколько значительных объектов культурного наследия, включая ряд зданий, спроектированных ведущими архитекторами первой половины XX века Уолтером Бёрли Гриффином и Альбертом Виктором Дженнингсом, некоторые из наиболее значительных мельбурнских зданий в стиле арт-деко и первая в мире олимпийская деревня.

Баньюл стал местом рождения международно признанной Гейдельбергской школы живописи, которая сформировалась, когда знаковые художники, включая Тома Робертса, Артура Стритона, Фредерика Мак-Каббина, Уолтера Виферса, Чарльза Кондера и других, переехали в конце 1880-х годов в хижину на горе Иглмонт и начали рисовать пейзажи в уникальном австралийском стиле.

Районы Баньюла

• Белфилд
• Бандура
• Брайар Хилл
• Иглмонт
• Гринсборо
• Гейдельберг
• Гейдельберг Хейтс
• Гейдельберг Вест
• Айвенго
• Айвенго Ист
• Лоуер Пленти
• Маклеод
• Монморанси
• Розанна
• Вьюбэнк
• Уотсония
• Уотсония Норф
• Ялламби

Ссылки

• [www.banyule.vic.gov.au/ Официальный сайт]
• [www.yprl.vic.gov.au/ Библиотека Ярра]
• [www.metlinkmelbourne.com.au/location/view/1 Схема общественного транспорта]

Отрывок, характеризующий Баньюл

Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил: