Бань Гу

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Бань Гу (кит. упр. 班固, пиньинь: Ban Gu; по прозванию Мэнцзянь (кит. упр. 孟堅, пиньинь: Mengjian); 3292) — китайский историограф и поэт, создатель жанра «династических историй» (то есть историй, посвящённых отдельному царствующему дому).



Биография

Отец Бань Гу — Бань Бяо — жил во время падения ранней династии Хань, правления узурпатора Ван Мана и воцарения новой династии Хань. Он хотел создать историю династии, падение которой ему довелось видеть собственными глазами, и закончить рассказ о ней, некогда начатый Сыма Цянем, однако это ему не удалось, и он оставил собранные материалы сыну.

Так как китайские императоры очень серьёзно относились к истории, то попытка составления династийной истории без высочайшего повеления чуть не стоила Бань Гу жизни, от последствий доноса его спасло только заступничество его брата Бань Чао, служившего при императорском дворе. После долгих хлопот, добившись аудиенции у самого Сына Неба, Бань Гу был, наконец, не только прощён, но и получил доступ к императорским архивам.

В течение 20 лет (с 62 по 82 годы) Бань Гу написал «Историю династии Хань» из ста глав, после чего этот труд был представлен императору. Ещё до её завершения Сын Неба, оценивший литературный талант Бань Гу, поручил ему составить обзор знаменитых дискуссий между учёными-конфуцианцами, которые велись тогда во дворце в Зале Белого тигра. Помимо исторических работ, Бань Гу находил время и для поэззии, его «Оды о двух столицах» имели немалый успех при дворе. Однако ни одно сочинение Бань Гу не принесло ему ни высоких чинов, ни богатства.

Бань Гу погиб трагически и нелепо. Некогда пьяный раб Бань Гу оскорбил столичного градоначальника, остановив его колесницу. Градоначальник поостерёгся тогда излить свой гнев на его хозяина — у историка был при дворе могущественный покровитель. Однако «обиженный» лишь ждал своего часа — и дождался. Как только пал всемогущий царедворец, обвинённый в государственной измене и казнённый вместе со всем своим родом, был схвачен городской стражей и Бань Гу. Очутившись в тюрьме у своего недруга, он был обречён; прежде, чем друзья историка успели исхлопотать помилование, узник погиб в заточении.

После смерти Бань Гу его работа была дополнена сестрой, Бань Чжао (班昭), первой женщиной-историографом древнего Китая.

Напишите отзыв о статье "Бань Гу"

Литература

  • «Бамбуковые страницы. Антология древнекитайской литературы», — Москва: издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1994. ISBN 5-02-016741-X
  • Древнекитайская философия эпохи Хань. М., 1990. ISBN 5-02-016490-9
  • Синицын Е. П. Бань Гу-историк древнего Китая. М., 1975.
  • Clark, Anthony E. Ban Gu’s History of Early China (Amherst: Cambria Press, 2008)
  • Bielenstein, Hans. “Pan Ku’s Accusations against Wang Mang.” In Chinese Ideas about Nature and Society: Studies in Honour of Derk Bodde. Ed. Charles Le Blanc and Susan Blader. Hong Kong: Hong Kong University Press, 1987, 265-70.

Ссылки

  • [www.krugosvet.ru/enc/istoriya/BAN_GU.html Бань Гу] // Энциклопедия «Кругосвет».

Отрывок, характеризующий Бань Гу

Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.