Баня-Лука
Город
|
Ба́ня-Лу́ка (серб. Бања Лука, Banja Luka) — город в Боснии и Герцеговине, фактическая столица Республики Сербской с 1995 года.
После подписания Дейтонских мирных соглашений и Парижского Договора 1995 года столица Республики Сербской была переведена из города Пале (сербская часть Сараева) в Баня-Луку, крупнейший деловой и экономический центр сербской Боснии с населением 218 тыс. человек (около 16 % населения Республики Сербской в 1996 г.)
Топоним в переводе с сербского означает банская пристань.
Содержание
География
Баня-Лука расположена по обоим берегам реки Врбас в месте впадения в неё Врбани.
В Республике Сербской Баня-Лука — единственный крупный город, сравнительно удаленный от границ республики. До любой из них не меньше 30 км, что создает дополнительные преимущества в условиях нестабильности в регионе.
К преимуществам положения Баня-Луки также следует отнести её центральное положение в треугольнике трех балканских столиц: от Белграда город отделяет 320 км, от Загреба — 200, от Сараева — 240 км.
В 4 километрах к югу от центра города находится гора Бьелявина, излюбленное место отдыха жителей Баня-Луки и окрестностей.
История
Баня-Лука — город с древней историей. Первое письменное упоминание о поселении с таким именем встречается в летописных источниках конца XV века. В 1995 году город официально отметил своё пятисотлетие. Четыре первых века существования Баня-Луки протекали под турецким господством. В то время город стал административным центром окружающих боснийских земель. Оккупация Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией в 1878 г. привела к бурному экономическому развитию города. В 1908 г. был официально включён в состав Австро-Венгрии вместе со всей остальной Боснией и Герцеговиной. С 1918 г. — в составе Королевства сербов, хорватов и словенцев, будущей Югославии. Во время Второй мировой войны — в составе «Независимого хорватского государства».
Город был разрушен в 1969 г. катастрофическим землетрясением, но власти СФРЮ сумели не только полностью восстановить старую Баня-Луку, но и отстроить новые жилые и промышленные кварталы.
В период Боснийской войны 1992—1995 годов Баня-Лука не была впрямую затронута военными действиями и не подверглась разрушениям, как многие другие города бывшей Югославии. Во многом благодаря этому крупный и современный город был выбран для поселения многочисленными сербскими беженцами из Хорватии и центральных и южных регионов Боснии и Герцеговины. Они заняли жилье и рабочие места покинувших город боснийцев и хорватов. В 1992 году произошел известный инцидент с гибелью новорожденных детей.
Климат
| Месяц | янв | фев | мар | апр | май | июнь | июль | авг | сен | окт | ноя | дек | годовые |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Средние максимальные дневные
температуры (°C) |
3,4 | 6,6 | 12,0 | 17,1 | 21,9 | 25,0 | 27,0 | 26,6 | 23,0 | 17,2 | 10,9 | 4,8 |
|
| Средние минимальные
дневные температуры (°C) |
−4,9 | −2,4 | 0,9 | 4,6 | 8,9 | 12,5 | 13,4 | 13,2 | 10,0 | 5,3 | 1,8 | −2,8 |
|
| Средняя месячная сумма осадков (в мм) | 73,25 | 68,46 | 75,5 | 89,83 | 96,92 | 113,87 | 96,71 | 98,17 | 86,63 | 71 | 91,45 | 82,79 | |
| на период: 1961—1985. | |||||||||||||
Население
По переписи населения 2013 года численность населения города составила 150 997 человек, общины — 199 191 человек[1].
Перед распадом Югославии, Баня-Лука была десятым по величине городом страны и вторым (после Сараева) городским центром в Боснии и Герцеговине. По переписи 1991 года, в Баня-Луке проживало около 150 тысяч жителей[3]. Почти половину из них (49 %) составляли сербы. На долю хорватов и боснийцев приходилось соответственно по 19 и 11 % горожан, и 16 % югославов. Ныне же почти все население города представлено сербами, причем около трети горожан — беженцы и вынужденные переселенцы.
- Национальный состав (1991 г.)
Этнический состав населения города по переписи населения 1991 года:
- Сербы — 70 155 (49,03 %)
- Мусульмане — 27 689 (19,35 %)
- Хорваты — 15 700 (10,97 %)
- Югославы — 22 645 (15,82 %)
- остальные, неопределёные и неопознанные — 6890 (4,81 %)
всего: 143 079
Известные жители и уроженцы
- Иван Мерц (1896—1928) — католический святой.
- Св. Священномученик Платон, eпископ Баня-Луки (1874—1941) — сербский православный святитель.
- Невин Суботич — футболист Дортмундской Боруссии.
- Душан Шестич — композитор. Автор музыки и слов Госуда́рственного гимна Бо́снии и Герцегови́ны.
Органы власти
Органами власти в Бане-Луке являются:
- Скупщина города
- Градоначальник.
Скупщина состоит из 31 депутата. Депутаты Скупщины избираются тайным голосованием сроком на 4 года. На предыдущем голосовании победила партия Союз независимых социал-демократов (серб. Савез независних социјалдемократа), СНСД.
Экономика
Баня-Лука — значительный промышленный узел, где получили развитие электроника, текстильная промышленность, производство химических волокон, кожаной обуви, целлюлозы и бумаги.
Транспорт
В городе имеется железнодорожная станция, которая отправляет поезда в Сараево и Загреб.
Достопримечательности
Города-побратимы
-
Бари (итал. Bari), Италия -
Белград (серб. Београд, серб. Beograd), Сербия - Битонто (итал. Bitonto), Италия
-
Грац (нем. Graz), Австрия -
Кайзерслаутерн (нем. Kaiserslautern), Германия -
Крань (словен. Kranj), Словения -
Львов (укр. Львів), Украина -
Москва, Россия - Нови-Сад (серб. Нови Сад, сербохорв. Novi Sad), Сербия
-
Патрас (греч. Πατρας), Греция
СМИ
Телекомпании
- Радио и телевидение Республики Сербской (РТРС, серб. Радио-телевизија Републике Српске) — Телевидение Республики Сербской[4]
- Альтернативное телевидение (серб. Алтернативна телевизија)[5]
- Бел канал
- Телевидение Симич (серб. Телевизија Симић)[6]
- Виком[7]
Радиостанции
- Радио и телевидение Республики Сербской (РТРС) — Радио Республики Сербской[4]
- Биг радио[8]
- Уно радио[9]
- Нес радио[10]
- ТМК/Оксиген[11]
- и другие
Пресса
Напишите отзыв о статье "Баня-Лука"
Примечания
- ↑ 1 2 [www2.rzs.rs.ba/static/uploads/bilteni/popis/PreliminarniRezultati_Popis2013.pdf Попис становништва, домаћинстава и станова у Босни и Херцеговини 2013 на територији Републике Српске — Прелиминарни резултати, Републички завод за статистику, Бања Лука, 2013.]
- ↑ Городецкая И. Л., Левашов Е. А. [books.google.com/books?id=Do8dAQAAMAAJ&dq=%D0%91%D0%B0%D0%BD%D1%8F-%D0%9B%D1%83%D0%BA%D0%B0 Баня-Лука] // Русские названия жителей: Словарь-справочник. — М.: АСТ, 2003. — С. 41. — 363 с. — 5000 экз. — ISBN 5-17-016914-0.
- ↑ [www.banjaluka.rs.ba/_c/default.aspx?pg=istorija/novija_istorija.html&newsCat=43&forumCat=&nodeNum=1&type=plain Официальный сайт города Баня-Лука (серб.)]
- ↑ 1 2 [www.rtrs.tv/ Radio-Televizija Republike Srpske]
- ↑ [www.atvbl.com/ ALTERNATIVNA TELEVIZIJA — Prva strana]
- ↑ [www.tvsimic.net/ IIS7]
- ↑ [www.vikom.tv/ *** Vikom Radio Televizija — Banja Luka ***]
- ↑ [www.bigradiobl.com/ Big Radio — Big Radio]
- ↑ [www.unoradiobl.com/ RADIO UNO, banja luka — 107,5 FM — PRVA STRANA]
- ↑ [www.nesradio.com/ Nes Radio — Naslovna]
- ↑ [www.oksigenfm.com/ oksigenfm.com]
- ↑ [www.glassrpske.com/ Glas Srpske — Banja Luka]
- ↑ [www.nezavisne.com/ Nezavisne novine]
- ↑ www.novinepress.co.yu/
Литература
- Баньялука // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Баня-Лука
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
