Бараков, Пётр Фёдорович

Пëтр Фëдорович Бараков
Дата рождения:	1858(1858)
Дата смерти:	1919(1919)
Место смерти:	Харьков
Научная сфера:	агрономия
Альма-матер:	Императорский Санкт-Петербургский университет
Известен как:	организатор русского сельскохозяйственного опытного дела
Награды и премии:	Малая Серебряная медаль Русского географического общества (1889)

Пëтр Фëдорович Бараков (1858 — 1919, Харьков) — русский учёный-агроном, профессор Ново-Александрийского, а затем Харьковского институтов сельского хозяйства и лесоводства, один из пионеров и организаторов русского сельскохозяйственного опытного дела.

Биография

Выпускник Петербургского университета. В 1884 году принимал участие в экспедиции В. В. Докучаева по исследованию почв Нижегородской губернии.

В 1886 году организовал Богодуховскую сельскохозяйственную опытную станцию в Орловской губернии. Отчеты о работах, производившихся на станции, были опубликованы в «Трудах Императорского вольного экономического общества» и отдельно («Опыт изучения естественнонаучных основ полеводства в лесостепной области Европейской России» в 1898 году, магистерская диссертация).

С 1889 — заведующий кафедрой агрономии при Новороссийском университете. Принимал активное участие в создании Одесской (1893) и Плотянской опытных станций. Организовал опытные работы по дренажу полей, провëл многолетние лизиметрические наблюдения.

С 1893 принимал участие в особой экспедиции лесного департамента, под руководством В. В. Докучаева, по изысканию способов правильной организации водного и лесного хозяйства в степной полосе, где ему была поручена организация сельскохозяйственного опытного дела.

В 1894—1914 П. Бараков — профессор общего земледелия Ново-Александрийского института сельского хозяйства и лесоводства. В 1914 в связи с началом первой мировой войны вместе с институтом был эвакуирован в Харьков, где до своей смерти работал профессором НИИ сельского хозяйства.

Семья

• Сын — Николай Бараков (1905—1943) — член подпольной организации Молодая гвардия, казненный в Краснодоне.

Избранные научные труды и публикации

• О поглотительной способности растительно-наземных почв Нижегородской губернии (1887);
• Опыт изучения естественнонаучных основ полеводства в лесостепной области Европейской России (ч. 1, 1898);
• Проект сельскохозяйственных опытов на участках особой экспедиции;
• Детальный проект организации опытных полей на участках экспедиции;
• Курс общего земледелия;
• Развитие сельскохозяйственного опытного дела у нас («Записки ново-александрийского института», за 1908 год);
• Основные задачи наших сельскохозяйственных опытных учреждений («Труды Императорского вольного экономического общества», 1910);
• Стенные таблицы по земледелию, серия I: «Почва и её обработка»;
• Современное положение вопроса о плодородии почвы («Записки ново-александрийского института», за 1905 год);
• Лизиметры и их роль в изучении свойств почвы, обусловливающих её плодородие («Почвоведение», 1908);
• Содержание углекислоты в почвах в различные периоды роста растений («Журнал опытной агрономии», 1910) и другие.

Автор ряда статей и докладов по вопросам опытного дела. Написанный Барановым «Курс общего земледелия» в 2 частях (1-е издание, 1903; 3-е издание, 1916) до середины 1950-х гг. являлся наиболее полным руководством по общему земледелию.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Ссылки

• [ip-66-181-23-20.cust.i2bnetworks.com/Default.aspx?auth=269s2e4i1 Петр Федорович Бараков]
• [btl78.ru/fam/2002.html Бараков Петр Федорович]

Отрывок, характеризующий Бараков, Пётр Фёдорович

За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.