Баранников, Алексей Петрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Алексей Петрович Баранников
Дата рождения:

9 (21) марта 1890(1890-03-21)

Место рождения:

Золотоноша, Полтавская губерния, Российская империя

Дата смерти:

5 сентября 1952(1952-09-05) (62 года)

Место смерти:

Ленинград, РСФСР, СССР

Научная сфера:

филология, индология

Награды и премии:

Алексе́й Петро́вич Бара́нников (1890—1952) — советский филолог и индолог, основатель школы изучения современных индийских языков в СССР. С 1922 года профессор ЛГУ, с 1939 года академик Академии наук СССР. Директор Института востоковедения АН СССР в 1938—1941 годах.





Биография

Алексей Петрович вышел из крестьянской семьи. Из-за материальной необеспеченности ему с большим трудом удалось окончить экстерном гимназию и историко-филологический факультет Киевского университета. Благодаря своей трудоспособности и настойчивости, Баранников был оставлен при университете и посвятил себя научной деятельности. Он хорошо знал древние языки: латинский и греческий, но особенно интересовался санскритом и новыми индийскими языками.

До Октябрьской революции новоиндийские языки изучались в России лишь случайно или с узко практическими целями. Несколько большее внимание уделялось языку урду, одной из литературных форм хиндустани. В 1920-е годы инициатором постановки научной разработки проблем новоиндийского языкознания и литературоведения был академик Баранников.

В 1930-х годах А. П. Баранникову удалось развернуть большую научную и педагогическую работу в ЛГУ и Институте востоковедения. Он впервые в СССР организовал изучение таких новоиндийских языков, как урду, хинди, маратхи, бенгали и пенджаби.

Написал большое количество трудов по средневековых и современных языкам Индии, древнеиндийской литературы, а также по изучению языка, быта, фольклора и истории цыган. Автор ряда трудов по изучению тюремного жаргона.

Был женат на лингвисте Ольге Николаевне Никоновой. Дети: индолог Пётр Баранников (1925—2007)[1], ихтиолог Ирина Баранникова (род. 1926)[2].

Похоронен в Комарово. Надгробие на Комаровском кладбище входит в Культурно-историческое наследие Курортного района Санкт-Петербурга федерального уровня охраны, а в составе Комаровского Некрополя охраняется под эгидой ЮНЕСКО. В настоящее время (2008 год) памятник руинирован.

Культурное наследие
Российской Федерации, [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=7810290004 объект № 7810290004]
объект № 7810290004

Награды

Основные работы

  • Хиндустани (урду и хинди) (2 ч., 1934).
  • The Ukrainian and South Russian Gypsy dialects, Leningrad, 1934.
  • Перевод — «Прем Сагар» Лаллу джи Дала (1937).
  • Перевод «Рамаяны» Тулсидаса (1948).
  • Индийская филология. Литературоведение, М., 1959.
  • Флексия и анализ в новоиндийских языках. «Уч. зап. ЛГУ. Серия востоковедческих наук», 1949, в. 1.

Напишите отзыв о статье "Баранников, Алексей Петрович"

Примечания

  1. [www.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=291 Баранников Пётр Алексеевич] на сайте ИВР РАН
  2. [spbu.ru/faces/professors/340-biologo-pochvennyj-fakultet/792-barannikova Баранникова Ирина Алексеевна] на сайте СПбГУ

Литература

Ссылки

  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-49466.ln-ru Профиль Алексея Петровича Баранникова] на официальном сайте РАН
  • [isaran.ru/?q=ru/fund&guid=08358EEF-3A6C-9092-2523-69E748FB9461&ida=2 Историческая справка] на сайте Архива РАН
Предшественник:
Самойлович, Александр Николаевич
директор
Института востоковедения АН СССР

1938—1941
Преемник:
Струве, Василий Васильевич

Отрывок, характеризующий Баранников, Алексей Петрович

Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.