Баранов, Александр Иванович (губернатор)
| Александр Иванович Баранов | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 31 октября 1867 — 24 сентября 1868 | |||
| Предшественник: | граф Александр Карлович Сиверс | ||
| Преемник: | Иван Сергеевич Фонвизин | ||
| Рождение: | 22 августа 1821 | ||
| Смерть: | 19 июля 1888 (66 лет) | ||
Александр Иванович Баранов (22 августа 1821 — 19 июля 1888[1]) — русский военный и государственный деятель, Московский гражданский губернатор (1867—1868), генерал от артиллерии (1884).
Биография
Окончил курс в Михайловском артиллерийском училище, а затем в офицерских классах (позже Артиллерийская академия). В июле 1842 года Баранов поступил в гвардейскую конную артиллерию, где в марте 1855 года, уже в чине полковника, получил в командование одну из батарей[1].
6 августа 1862 года был определён флигель-адъютантом, 30 августа того же года произведён в генерал-майоры, назначен в свиту государя и причислен к Императорской главной квартире. В сентябре 1864 года опредёлен начальником 1-го округа корпуса жандармов, но вскоре был командирован в распоряжение генерал-губернатора в Вильну, откуда в 1866 году назначен Московским губернатором[1].
В 1867 году Баранов был последним высокопоставленным чиновником, которого митрополит Московский Филарет (Дроздов) принял за несколько часов до смерти[2].
30 августа 1870 года получил звание генерал-лейтенанта. С 1871 году начальник артиллерии Харьковского военного округа и с 1876 года совещательный член артиллерийского комитета. 6 мая 1884 года произведён в генералы от артиллерии[1].
Напишите отзыв о статье "Баранов, Александр Иванович (губернатор)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Баранов, Александр Иванович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- ↑ [mosenc.ru/encyclopedia?task=core.view&id=515 Баранов Александр Иванович]. Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 8 декабря 2015.
Литература
- Шаханов А. Н. Гражд. губернаторы Моск. губ. (1709—1917) // МЖ-л. 2006. № 2.
Отрывок, характеризующий Баранов, Александр Иванович (губернатор)
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
