Баранов, Виктор Ильич

Виктор Ильич Баранов
Дата рождения	4 января 1906(1906-01-04)
Место рождения	Тула, Российская империя
Дата смерти	26 октября 1996(1996-10-26) (90 лет)
Место смерти	Москва, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	танковые войска
Годы службы	1923—1961
Звание	генерал-лейтенант танковых войск
Командовал	13-я лёгкая танковая бригада 3-я танковая дивизия 1-я танковая дивизия 123-я танковая бригада командующий бронетанковыми и механизированными войсками Ленинградского фронта
Сражения/войны	Гражданская война в Испании Советско-финская война, Великая Отечественная война
Награды и премии

Ви́ктор Ильи́ч Бара́нов (4 января 1906, Тула — 26 октября 1996, Москва) — советский военачальник, участник советско-финской и Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза.

Биография

Родился 4 января 1906 года в городе Туле в семье рабочего Ильи Матвеевича Баранова. Русский. Окончил начальную школу, затем Тульскую техническую школу. Работал на одном из тульских предприятий.

В РККА с 1923 года. В 1926 году окончил Владикавказское военное пехотное училище, затем назначен командиром взвода, роты в пулемётном батальоне механизированной бригады Московского военного округа. Член ВКП(б)/КПСС с 1929 года. С 1933 года — командир батальона курсантов Саратовской пехотной школы, затем помощник начальника штаба танкового батальона 13-й механизированной бригады.

В 1936-37 годах капитан В. И. Баранов участвовал в национально-революционной войне испанского народа 1936-39 годов, где командовал танковой ротой, а затем танковым батальоном. Был ранен, награждён орденом Красной Звезды (1937) и орденом Красного Знамени (1937).

Участник советско-финской войны 1939-40 годов. В феврале 1940 года 13-я лёгкая танковая бригада (10-й танковый корпус, 7-я армия, Северо-Западный фронт) под командованием полковника В. И. Баранова вместе с 123-й стрелковой дивизией прорвала оборону противника в районе посёлка Кямяря (ныне посёлок Гаврилово Выборгского района Ленинградской области). При овладении сильно укреплённым посёлком Пиенперо комполка В. И. Баранов проявил организаторские способности, мужество и отвагу.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1940 года «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с финской белогвардейщиной и проявленные при этом отвагу и геройство» полковнику Баранову Виктору Ильичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 134).

Постановлением Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 4 июня 1940 года Баранову В. И. присвоено воинское звание «генерал-майор танковых войск». С 1940 года командовал 3-й танковой дивизией..

В 1941 году В. И. Баранов окончил Курсы усовершенствования командного состава. С 1 мая 1941 года назначен командиром 1-й танковой дивизии, встретив в этой должности начало Великой Отечественной войны. В боях за Красногвардейск (ныне Гатчина) отличилась 3-я танковая рота Колобанова З. Г. из 1-го танкового батальона капитана Шпиллера И. Б., подбив за 20 августа 1941 года в общей сложности 43 немецких танка.

С 30 сентября по 2 мая 1942 года генерал-майор танковых войск В. И. Баранов — командир 123-й танковой бригады Карельского фронта, которая вела боевые действия в районе Кандалакши. С 1942 года руководил автобронетанковыми частями 54-й армии. С 1943 года и до конца войны — командующий бронетанковыми и механизированными войсками Ленинградского фронта. Участник обороны Карелии и Ленинграда, Ленинградско-Новгородской, Выборгско-Петрозаводской, Прибалтийской и ряда других операций. Генерал-лейтенант танковых войск (15 декабря 1943)..

После войны, в 1946 году генерал В. И. Баранов окончил Высшую военную академию имени К. Е. Ворошилова (позднее — Военная академия Генерального штаба, а в 1954 году — Высшие академические курсы при этой же академии. С 1946 года — начальник бронетанковых войск Ленинградского военного округа. С 1950 года — на той же должности в Дальневосточном военном округе. С 1955 года — старший военный советник командующего бронетанковыми и механизированными войсками Чехословацкой народной армии. С 1957 года — генерал-инспектор Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

С 1961 года генерал-лейтенант танковых войск В. И. Баранов — в запасе, а затем в отставке. В конце 1980-х — начале 1990-х годов жил в Москве. Умер 26 октября 1996 года, похоронен на Головинском кладбище (участок № 6).

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (№ 134, 21 марта 1940)
• 2 ордена Ленина (21 марта 1940, 1948)
• 5 орденов Красного Знамени (1937, 1944 — трижды, 1952)
• орден Кутузова 1-й степени (22 февраля 1944)
• 2 ордена Отечественной войны 1-й степени (1943, 11 марта 1985)
• орден Красной Звезды (1937)
• медалями.

Труды

• Герой Советского Союза генрал-майор В. Баранов. В решающих боях // Бои в Финляндии: Воспоминания участников. Ч. 2. — М.: Воениздат, 1941. — С. 58—62.
• Баранов В. И. [rkka.ru/memory/baranov/title.htm Броня и люди] / Танкисты в сражении за Ленинград. Лениздат, 1987.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Герои огненных лет. Книга 5. М.: Московский рабочий, 1982
• Бессмертен подвиг их высокий. — Тула: Приокское кн. изд., 1983

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1936 Баранов, Виктор Ильич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Баранов, Виктор Ильич

И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.