Баранов, Сергей Васильевич

Сергей Васильевич Баранов
полковник С. В. Баранов
Дата рождения	2 апреля 1897(1897-04-02)
Место рождения	дер. Систово, Санкт-Петербургская губерния, Российская империя ныне Ленинградская область
Дата смерти	1942(1942)
Место смерти	Замосць, Генерал-губернаторство (Польша)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	— 1917 1918—1941
Звание	технических войск
Командовал	212-я моторизованная дивизия
Сражения/войны	Гражданская война в России, Советско-финская война (1939—1940), Великая Отечественная война

Сергей Васильевич Баранов (1897—1942) — советский военачальник, генерал-майор технических войск (1940), участник Гражданской и Великой Отечественной войн. Попал в немецкий плен, умер в лагере.

Биография

Сергей Баранов родился 2 апреля 1897 года в деревне Систово (ныне — Ленинградская область) в рабочей семье. Окончил шестиклассное ремесленное училище в Санкт-Петербурге. В 1917 году окончил школу прапорщиков.

23 июля 1918 года Баранов добровольно вступил в РККА. Первоначально работал в военном комиссариате. С 1919 по 1921 годы Баранов находился на фронтах Гражданской войны в должности сначала командира взвода, а затем начальника связи батареи.

В 1923 году Баранов окончил пехотную командную школу. До 1930 года он командовал различными транспортными подразделениями, потом окончил командные курсы усовершенствования. В течение двух лет командовал стрелковым батальоном, затем в 1933 году окончил школу танковых техников и до 1939 года командовал в ней батальоном курсантов. 4 апреля 1938 года Баранову было присвоено звание полковника, 11 сентября 1939 года — комбрига. В 1939—1940 годах Баранов занимал должность командира 48-й автотранспортной бригады. В советско-финляндской войне — начальник автодорожной службы Северо-Западного фронта. В 1940 году он стал помощником генерал-инспектора автобронетанкового управления Красной Армии. 4 июня 1940 года ему было присвоено звание генерал-майора технических войск. 11 марта 1941 года Баранов был назначен командиром 212-й мотострелковой дивизии Юго-Западного особого военного округа.

Уже с 22 июня 1941 года дивизия Баранова активно участвовала в боевых действиях против немецких войск на Юго-Западном фронте. Под натиском крупных танковых сил вермахта ей пришлось отступать. При попытке прорыва дивизия понесла большие потери, а её командир генерал-майор Сергей Баранов был ранен и захвачен в плен. Первоначально он находился на излечении в немецком госпитале в Гродно, а после выздоровления был отправлен в лагерь для военнопленных в польском городе Замосць. В феврале 1942 года Баранов заболел тифом и вскоре умер.

Литература

• Свердлов Ф. Д. Советские генералы в плену. — М.: Изд-во фонда «Холокост», 1999. — С. 246.

Отрывок, характеризующий Баранов, Сергей Васильевич

(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.