Баранцов, Александр Алексеевич

Александр Алексеевич Баранцов
Место смерти	Санкт-Петербург
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	артиллерия
Звание	генерал от артиллерии
Сражения/войны	Кавказская война 1817—1864, Крымская война
Награды и премии	Орден Святого Владимира 4-й ст. (1836), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1840), Орден Святой Анны 2-й ст. (1845), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1851), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1851), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1853), Орден Святой Анны 1-й ст. (1854), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1856), Орден Белого Орла (1859), Орден Святого Александра Невского (1862), Орден Святого Владимира 1-й ст. (1870), Орден Святого Андрея Первозванного (1882).

Граф Александр Алексеевич Баранцов (23 мая (4 июня) 1810 года — 27 сентября (9 октября) 1882 года) — российский генерал от артиллерии, начальник Главного артиллерийского управления.

Биография

Происходил из дворян Смоленской губернии, родился 23 мая 1810 года.

20 декабря 1823 года поступил в Михайловское артиллерийское училище юнкером, по окончании основного курса 11 февраля 1827 года был произведён в прапорщики и зачислен в 20-ю конно-артиллерийскую роту. Оставлен при училище для обучения в офицерских классах; за отличие в науках 6 января 1828 года произведён в подпоручики. По завершении обучения в офицерских классах был произведён в прапорщики лейб-гвардии зачислен в Лейб-гвардии 1-ю артиллерийскую бригаду, с оставлением преподавателем артиллерии при училище. Последовательно получил чины подпоручика (28 января 1833 года) и поручика (28 января 1834 года).

20 февраля 1835 года был командирован на Кавказ и здесь, принял участие в весенней экспедиции за Кубань против горцев в составе отряда генерал-лейтенанта С. С. Малиновского. Затем, находясь в Закубанском отряде генерал-лейтенанта А. А. Вельяминова был при занятии аулов Науч-Хабль и Сада-Хабль. Осенью того же года Баранцов участвовал в движении отряда генерал-майора Н. А. Штейбе для уничтожения аулов Абрек-Хабль, Хусит-Хабль, Баста-Хабль и Харот-Хабль; вернувшись в лагерь в составе колонны полковника А. Г. Пирятинского, Баранцов тут же под началом генерала Малиновского отправился в набег против шапсугов в Азиепское ущелье и находясь под непосредственным командованием полковника Н. И. Горского отличился при разгроме аулов Талух-Хоток и Оз-Хабль. За отличие в походах против Горцев получил 31 мая 1836 года орден св. Владимира 4-й степени с бантом.

Вернувшись в начале 1836 года в Санкт-Петербург, Баранцов был 11 января произведён в штабс-капитаны и 6 июля — в капитаны. Выполняя ряд Высочайших поручений по ознакомлению строевых частей с различными вопросами артиллерийского дела, Баранцов в ноябре 1841 года получил в командование батарею № 1 Лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады, 22 августа 1842 года произведён в полковники и 22 июня 1847 года — назначен адъютантом к Его Императорскому Величеству генерал-фельдцейхмейстеру, с определением в следующем году присутствующим членом артиллерийского отделения Военно-ученого комитета.

3 апреля 1849 года состоялось производство его в генерал-майоры и за отличное выполнении ряда Высочайших поручений — зачисление 19 сентября в свиту Его Величества, после чего в 1852 году он был назначен исправляющим должность начальника артиллерии в Свеаборге, а в следующем году — заведующим всей артиллерией в Финляндии. 26 ноября 1851 года награждён орденом св. Георгия 4-й степени № 8596 за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах.

При бомбардировке Свеаборга англо-французским флотом 28 и 29 июля 1855 года Баранцов лично руководил действиями крепостной артиллерии.

В том же году, 30 августа Баранцов был пожалован званием генерал-адъютанта. С началом 1856 года назначен начальником штаба генерал-фельцейхмейстера. В 1857 году произведен в генерал-лейтенанты.

В 1862 году, по слиянии штаба генерал-фельцейхмейстера с артиллерийским департаментом военного министерства, определен на пост начальника Главного артиллерийского управления и, сохраняя звание товарища генерал-фельцейхмейстера, вступил, по отбытии великого князя Михаила Николаевича в 1863 году на Кавказ, в самостоятельное управление всеми частями артиллерийского ведомства. 14 января 1863 года удостоен высочайшей благодарности за сочинение «Краткий обзор по преобразованиям по артиллерии с 1856 по 1863 г.» (СПб., 1863).

Период пребывания Баранцова в сфере указанных полномочий совпал с эпохою коренных преобразований в артиллерии, послуживших к полному перерождению всех её отраслей. События Крымской войны 1853—1856 годов и похода в Турцию 1877—1878 годов указали на желательность многих реформ в артиллерийском деле, что и было достигнуто благодаря редкой энергии и просвещённой деятельности генерала Баранцова, успевшего три раза перевооружить артиллерию (французская система, система прусская и дальнобойные орудия полевой артиллерии), дать пехоте несколько систем ружей, наряду с этим переделать всю материальную часть артиллерии. Также не остались забытыми внутренняя организация последней, технические заведения и все прочие отрасли артиллерийского дела.

Выдающаяся деятельность Баранцова доставила ему ряд наград. 20 мая 1868 года он произведён в генералы от артиллерии, 25 ноября 1870 года получил орден св. Владимира 1-й степени с мечами и милостивый рескрипт Государя, 30 августа 1875 года — орден св. Андрея Первозванного, 11 февраля 1877 года, в день 50-летия службы, — назначен шефом 2-й батареи Лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады и получил новый рескрипт и, наконец, в день 25-летия пребывания в должности начальника главного управления, 19 февраля 1881 года — возведен с нисходящим потомством в графское достоинство.

Многосложные занятия, однако, понудили графа искать отдыха; 10 июня того же года он был уволен от занимаемых должностей и назначен членом Государственного совета. В этом звании граф Баранцов и скончался 27 сентября 1882 года. Похоронен в Санкт-Петербурге в Новодевичьем монастыре.

Награды

Среди прочих наград имел:

• Орден Святого Станислава 2-й степени (25 марта 1840 года),
• Орден Святой Анны 2-й степени (31 декабря 1845 года),
• Орден Святого Владимира 3-й степени (6 декабря 1851 года),
• Орден Святого Станислава 1-й степени (6 декабря 1853 года),
• Орден Святой Анны 1-й степени (6 декабря 1854 года),
• Орден Святого Владимира 2-й степени (28 августа 1856 года),
• Орден Белого орла (8 сентября 1859 года),
• Орден Святого Александра Невского (7 декабря 1862 года, алмазные знаки к этому ордену пожалованы 4 апреля 1865 года).

Семья

22 января 1850 года А. А. Баранцов женился на дочери отставного капитана А. П. Коробьина Софье Александровне (1823—1896); у них были дети:

• Наталия (1850—1873, замужем за П. А. Бильдерлингом),
• Вера (1852—1860),
• Екатерина (1855—после 1917, фрейлина, замужем за генерал-майором Н. Н. Мартыновым),
• Михаил (1857—1921, генерал от артиллерии, участник Первой мировой войны, командир 11-го армейского корпуса).

Литература

• Редакция журнала. [vivaldi.nlr.ru/pm000020487/view#page=202 Генерал-адъютант А. А. Баранцев, товарищ Е. И. В. генерал-фельдцехмейстера] // Всемирная иллюстрация : журнал. — 1877. — Т. 17, № 427. — С. 203.
• [vivaldi.nlr.ru/bx000010349/view#page=56 Граф Баранцов Александр Алексеевич] // Список генералам по старшинству. Исправлено по 1-е июля. — СПб.: Военная типография, 1882. — С. 40—41.
• Баранцов, Александр Алексеевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Баранцов, Александр Алексеевич, граф // Б (Blanc) порох — Бомба. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911. — С. 390. — (Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.] ; 1911—1915, т. 4).</span>
• Баранцов, Александр Алексеевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб., 1900. — Т. 2: Алексинский — Бестужев-Рюмин. — С. 486-487.
• Шилов Д. Н., Кузьмин Ю. А. Члены Государственного совета Российской империи. 1801—1906: Биобиблиографический справочник. СПб., 2007.

Отрывок, характеризующий Баранцов, Александр Алексеевич

– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.