Баратынский, Пётр Андреевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Баратынский Пётр Андреевич

Портрет в Тамбовском областном краеведческом музее
Дата рождения

1770(1770)

Место рождения

Смоленская губерния,
Российская империя

Дата смерти

5 (17) ноября 1845(1845-11-17)

Место смерти

Санкт-Петербург,
Российская империя

Принадлежность

Российская империя Российская империя

Звание

Генерал-лейтенант

Сражения/войны

Отечественная война 1812 года

Награды и премии

Пётр Андреевич Баратынский (Боратынский) (17701845) — русский военный и государственный деятель, генерал-лейтенант, действительный тайный советник, сенатор.

Младший брат генерал-лейтенанта Абрама Андреевича Баратынского (1767—1810).





Биография

Происходил из старинного польского шляхетского рода Боратынских. Родился в имении Голощапово Смоленской губернии в семье отставного поручика Андрея Васильевича Баратынского (1738—1813) и его супруги — Авдотьи Матвеевны Яцининой (ум. 1791). Источники дают различные сведения о годе рождения: 1770 год[1] или 1773 год[2]. Также имеются указания на 1861 год[3] и 1868 год[4].

В военную службу подпрапорщиком лейб-гвардии Преображенского полка был записан 1 мая 1781 года; а 1 марта 1785 года приступил к новой службе с назначением в лейб-гвардии Семёновский полк[1]. В 1789 году в составе своего полка был направлен во Фрихрихсгам для подкрепления действующей армии, но в боевых действиях против шведов не участвовал. В конце 1789 года по протекции фрейлины Екатерины Ивановны Нелидовой был представлен вместе с братом Абрамом Великому князю Павлу Петровичу и зачислен в его штат[4].

В 1790 году Баратынский участвовал в сражении при Саватайполе, а 1 января 1791 года был переведён из гвардии в Кексгольмский пехотный полк с чином капитана и причислен к Морскому кадетскому корпусу для изучения морских наук.

С 8 февраля 1793 года — капитан-лейтенант[4]. Принимал участие в морских кампаниях на Балтийском море.

С 18 декабря 1796 года — майор Морского корпуса, в 1797 году под командой своего брата — генерал-адъютанта Богдана Андреевича Баратынского служил на борту императорской яхты «Эммануил» и участвовал в манёврах Балтийского флота у Красной горки. Затем управлял катером Великих княгинь и в награду за это получил 1 февраля 1798 года от Павла I бриллиантовый перстень и табакерку.

С 1 февраля 1798 года — полковник и 27 января 1800 года за «порядок, найденный при Высочайшем посещении Морского корпуса» награждён алмазными знаками ордена Святой Анны. С 1 февраля 1801 года — генерал-майор.

Во время Отечественной войны 1812 года руководил эвакуацией Морского корпуса и корабельного училища в Свеаборг, а в 1813 году — их возвращением в Санкт-Петербург.

C 13 сентября 1821 года — генерал-лейтенант, присутствующий в 1-м отделении 5-го департамента Сената. С 16 апреля 1841 года — действительный тайный советник.

Женат не был и детей не имел.

Награды

  • Награждён орденом Св. Георгия 4-й степени (№ 3320; 12 декабря 1817).
  • Также награждён орденами Святой Анны 2-й степени (1797), Святого Владимира 3-й степени (1813), Святой Анны 1-й степени (1827) и Святого Владимира 2-й степени (1838).
  • Работая в Сенате в 1828 году был награждён знаком отличия беспорочной службы 35 лет, а в 1840 году — знаком отличия беспорочной службы 45 лет.

Память

Портрет генерала, написанный неизвестным художником в 1812 году, находится в Тамбовском областном краеведческом музее.

Напишите отзыв о статье "Баратынский, Пётр Андреевич"

Примечания

  1. 1 2 Баратынский, Петр Андреевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб., 1900. — Т. 2: Алексинский — Бестужев-Рюмин. — С. 496.
  2. [rosgenea.ru/?alf=2&serchcatal=%C1%E0%F0%E0%F2%FB%ED%F1%EA%E8%E9&r=4 Баратынский Петр Андреевич]
  3. Мурзанов Н. А. [dlib.rsl.ru/viewer/01003781793#?page=15 Правительствующий сенат: Список сенаторов]. СПб.: Сенат. тип., 1911. — 55 с. — С. 7.
  4. 1 2 3 [impereur.blogspot.ru/2011/04/1768-1845.html Биография]

Ссылки

  • [ru.rodovid.org/wk/Запись:319203 Баратынский, Пётр Андреевич] на «Родоводе». Дерево предков и потомков

Отрывок, характеризующий Баратынский, Пётр Андреевич

– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.