Бардуков, Павел Лаврентьевич

Павел Лаврентьевич Бардуков
Дата рождения	1909(1909)
Место рождения	с. Гарбузовка, Екатеринославская губерния, Российская империя
Дата смерти	29 мая 1969(1969-05-29)
Место смерти	Томаковский район, Днепропетровская область, Украинская ССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1943—1945
Звание	гвардии сержант
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	бригадир полеводческой бригады колхоза «Украина»

Па́вел Лавре́нтьевич Бардуко́в (1909 — 29 мая 1969) — участник Великой Отечественной войны, пулемётчик 305-го гвардейского стрелкового полка 108-й гвардейской стрелковой дивизии 46-й армии 2-го Украинского фронта, Герой Советского Союза (24.03.1945), гвардии красноармеец.

Биография

Родился в 1909 году в селе Гарбузовка ныне Томаковского района Днепропетровской области в семье крестьянина. Украинец. Окончил начальную школу, работал котельщиком, каменщиком на Днепрострое в Запорожье.

В Красной армии с декабря 1943 года. В боях Великой Отечественной войны с января 1944 года. Воевал в составе 3-го и 2-го Украинских фронтов. В составе 296-го стрелкового полка участвовал в боях по освобождению Днепропетровской, Николаевской, Одесской областей. В боях под Одессой был ранен. В течение двух месяцев лечился в госпитале. Вернулся в строй пулемётчиком 305-го гвардейского стрелкового полка 108-й гвардейской стрелковой дивизии 46-й армии 3-го Украинского фронта. Участвовал в освобождении Молдавии, Румынии, Болгарии и Югославии, форсировал реки Прут и Дунай.

Пулемётчик 305-го гвардейского стрелкового полка (дивизия и армия те же, 2-й Украинский фронт) гвардии красноармеец Бардуков особо отличился в боях по освобождению Венгрии.

В ночь на 5 декабря 1944 года он в составе штурмового отряда одним из первых в роте переправился через Дунай в районе города Эрчи (Венгрия). Огнём пулемёта Бардуков уничтожил расчёт вражеского пулемёта, который вёл огонь по десантникам находящимся ещё на воде, чем обеспечил высадку своего подразделения на правый берег реки. В дальнейших боях по захвату плацдарма он подавил ещё несколько огневых точки противника, нанёс большой урон его живым силам.

Всего за годы войны на его счету было более двухсот уничтоженных гитлеровцев.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за мужество, отвагу и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, красноармейцу Бардукову Павлу Лаврентьевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4903).

После войны демобилизован, возвратился на родину, работал бригадиром полеводческой бригады колхоза «Украина».

Умер 29 мая 1969 года.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (№ 4903)
• Орден Ленина
• Орден Славы III степени
• Орден Красной Звезды
• Медали, в том числе:
  • Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11128 Бардуков, Павел Лаврентьевич]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 16 мая 2011)

Отрывок, характеризующий Бардуков, Павел Лаврентьевич

Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.


Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.