Бардымский район

Бардымский район

Герб Флаг
Страна	Россия Россия
Статус	Муниципальный район
Входит в	Пермский край
Включает	12 муниципальных образований
Административный центр	село Барда
Дата образования	4 ноября 1926
Глава района	Ибраев Сергей Минниханович
Официальные языки	русский
Население (2016)	↗25 291 (0,96 %)
Плотность	10,62 чел./км²
Национальный состав	башкиры — 59,5%, татары — 32,3%, русские — 7,2%
Конфессиональный состав	мусульмане, православные
Площадь	2382,31 км²
Часовой пояс	MSK+2 (UTC+5)
Телефонный код	+7 34292
Почтовые индексы	618150
Код автом. номеров	59, 81, 159
[barda-rayon.ru/ Официальный сайт]

Барды́мский муниципа́льный райо́н — территориальная единица и муниципальное образование в составе Пермского края.

Административный центр — село Барда.

География

Расположен в южной части Пермского края в бассейне реки Тулвы и её левого притока реки Барды.

Территория района — 2382,3 км². Граничит на севере с Осинским, на северо-востоке с Кунгурским, на востоке с Уинским, а юго-востоке с Чернушинским, на юге и юго-западе с Куединским, на западе с Еловским районами Пермского края. Климат умеренно-континентальный.

Рельеф территории увалистый. Преобладают дерново-средне- и слабоподзолистые глинистые и суглинистые почвы. Под землями сельскохозяйственного пользования находится около 40 % территории района. Половина площади района занята лесами, преимущественно темнохвойными и выросшими на их месте после рубки берёзовыми. Общая площадь лесов составляет более 128 тыс. га.. Леса представлены в основном небольшими массивами. По берегам Тулвы, на склонах южной экспозиции широко распространены вишенники.

Под охраной государства на территории района находится 8 ботанических памятников природы и один заказник — Тулвинский. Примечательны ботанические памятники: Кленовая гора — наиболее северное местонахождение чистого кленового леса; Дубовая гора (Сарашевская дубрава) — северный представитель дубрав; Сарашевский сосново-дубовый лес — северный форпост дубрав на территории Пермского края; дубово-липовые травяные леса; Бардымская вишнёвая гора; Красноярская гора — лесостепной реликтовый комплекс и другие.

История

Район образован 4 ноября 1926 года в составе Уральской области. Создан на базе Бардымской, Сарашевской, Елпачихинской, Шермеитской, Печменской, Крыловской (частично), Покрово-Ясыльской (частично) волостей Осинского уезда Пермской губернии. В 1926 году район состоял из 23 сельсоветов, в которых насчитывалось: 132 населённых пункта, 9749 хозяйств и 43804 жителя.

С октября 1938 года находилась в составе Пермской области.

В феврале 1962 года район был ликвидирован, а 12 января 1965 года окончательно восстановлен.

С 2005 года — в составе Пермского края.

Население

Численность населения
2000	2002	2005	2006	2007	2008
28 602	↘27 904	↘27 584	↘27 500	→27 500	↗27 529
2009	2010	2011	2012	2013	2014
↗27 663	↘25 538	↗25 588	↘25 431	↘25 249	↘25 172
2015	2016
↘24 700	↗25 291

5000

10 000

15 000

20 000

25 000

30 000

2006

2011

2016

Характеристика населения

Среди бардымцев преобладают женщины (54 %). Трудоспособное население составляет 46 %, младше трудоспособного возраста — 27 %.

Национальный состав

Район отличается особенностями национальной структуры населения. Основная часть жителей района — башкиры и татары.

По данным Всероссийской переписи населения 2002 года в районе 32 населённых пункта, в которых большинство населения составляют башкиры (Акбаш, Аклуши, Елпачиха, Краснояр 1, Куземьярово, Султанай, Танып, Тюндюк, Усть-Тунтор и др.), в 4 населённых пунктах — татары. Этническая особенность населения района состоит в том, что для 98 % башкирского населения родным языком является татарский (согласно переписи 1989 года) и только для 1,5 % — башкирский..

Национальный состав Бардымского района согласно Всероссийской переписи населения 2002 года: башкиры — 59,5 %, татары — 32,3 %, русские — 7,2 %.

Национальный состав по переписям населения:

Год	башкиры	татары	русские	ВСЕГО чел.
1989	85,1 %	4,9 %	8,3 %	29 320
2002	59,5 %	32,3 %	7,2 %	27 904

Соотношение численности башкир и татар по переписям населения:

Год	башкиры чел.	башкиры %	татары чел.	татары %	ВСЕГО чел.
1926	29 145	87,7 %	3 415	10,2 %	33 223
1959	28 248	88,6 %	3 625	11,3 %	31 873
1979	27 799	94,7 %	1 556	5,3 %	29 355
1989	24 951	94,5 %	1 459	5,5 %	26 410
2002	16 606	64,8 %	9 025	35,2 %	25 631

Муниципально-территориальное устройство

В Бардымском районе 61 населённый пункт в составе 12 сельских поселений:

№	Сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Бардымское сельское поселение	село Барда	4	↗10 053	232,69
2	Березниковское сельское поселение	село Березники	5	↗1386	157,59
3	Бичуринское сельское поселение	село Бичурино	4	↘1619	204,29
4	Брюзлинское сельское поселение	село Брюзли	3	↘739	115,82
5	Елпачихинское сельское поселение	село Елпачиха	4	↘1901	141,59
6	Красноярское сельское поселение	село Краснояр-I	3	↗2274	103,49
7	Новоашапское сельское поселение	село Новый Ашап	5	↘412	164,80
8	Печменское сельское поселение	село Печмень	7	↘1535	285,20
9	Сарашевское сельское поселение	село Сараши	7	↘2462	242,36
10	Тюндюковское сельское поселение	село Тюндюк	6	↘1276	193,28
11	Федорковское сельское поселение	село Федорки	4	↘1156	211,66
12	Шермейское сельское поселение	село Шермейка	9	↘478	329,54

Упразднённые населённые пункты

7 апреля 2008 года упразднены как фактически прекратившие существование и исключены из учетных данных деревня Ермия и посёлок Лесоучасток.

Экономика

На протяжении своей истории район оставался преимущественно сельскохозяйственным. Некоторое развитие получили лесозаготовки и добыча нефти.

Район имеет сельскохозяйственную специализацию, ежегодно производит 15,5 тыс. тонн молока, 3,6 тыс. тонн мяса, 58,3 тыс. тонн зерна, 6,8 тыс. тонн картофеля.

На территории района расположены сельскохозяйственные предприятия по переработке продукции — СКП «Заря», СПК «Новая жизнь», СПК им. Ленина, СПК им. К. Маркса, СПК «Шабарский», СПК им. М. Джалиля, СПК им. Нариманова, СПК «Тулва», ООО «Казанка», ООО «Калиновка», ООО «Колос», ООО «Мир», ООО «Надежда», ООО «Правда», ООО «Печмень», ООО «Чулпан», МУП «Мельагрос», ООО «Бардымское молоко», хлебозавод, ОАО «Сельхозтехника». Кроме того, предприятия связанные с промышленностью — Бардымское производственное управление магистральных газопроводов, ЦДНГ −6 НГДУ «Осинскнефть», ООО «Пермгазэнергосервис-Барда», ООО «Стройпром», ООО «Бардымская ПМК-19», ООО «Строительное управление № 8», типография и Бардымский сельский лесхоз.

Основную роль в развитии хозяйства района играет аграрный сектор, кризисное состояние которого отразилось на общем положении экономики Бардымского района. Продолжается сокращение производства. Посевные площади зерновых также сократились. Резкие колебания урожайности картофеля в районе (от 20 до 127 ц/га) демонстрируют различный уровень хозяйствования в сельскохозяйственных предприятиях. Сократилось производство мяса, снизился средний удой молока от одной коровы. Сокращение поголовья скота, рост падежа животных обусловили снижение объёмов производства на местном маслозаводе и пищекомбинате. Это, в свою очередь, повлекло за собой ухудшение питания населения, особенно его социально слабозащищённой части. Создаваемые в районе фермерские хозяйства имеют скромные показатели своей деятельности и ограниченно влияют на продовольственный рынок района.

Торговые центры: «Олимп», «Сарбай-Базар», «Град», «Рустам»; рестораны и кафе: «Колизей», «Зодиак» и др. Также на территории Бардымского района работают сеть магазинов «Евросеть», «Император», «Магнит», «Дельта» и «Виват».

Социальная сфера и культура

В Бардымском районе осуществляются программы «Национальная культура» и «Национальная школа», учитывающих своеобразие и самобытность национально-этнических корней населения. Бардымский район является методическим центром области по народному образованию и культуре. Необходимы возрождение и поддержка основ национального образования и культуры. В реализации этих программ весомую роль должны сыграть экономические и культурные связи Бардымского района с Татарстаном и Башкортостаном. Район является одним из победителей конкурса «Центр культуры Пермского края-2009», дан официальный старт социально-культурной программе «Барда — вот она! Есть!»

В Бардымском муниципальном районе всего общеобразовательных учреждений — 19, с этнокультурным (татарским) компонентом содержания образования — 15 (79 %). Обучается около 4 тыс. детей. Есть единственная в крае Национальная татаро-башкирская гимназия, коррекционная школа, ПУ-84, на базе которого работает Чайковский промышленно-гуманитарный колледж. Успешно ведёт свою деятельность представительство Казанского института социальных и гуманитарных знаний. В общеобразовательных учреждениях Бардымского района работают 30 выпускников вузов Татарстана. Более 80 процентов учителей татарского языка и литературы получили высшее образование в вузах Республики Татарстан.

В настоящее время построено новое здание в микрорайоне «Юбилейный» для Бардымской национальной гимназии № 1. Ведётся строительство физкультурно-оздоровительного комплекса с бассейном при поддержке администрации Пермского края.

Население обслуживают 45 учреждения культуры, 33 библиотеки, детская школа искусств, районный краеведческий музей, народный театр и др., к услугам верующих работают 27 мечетей и одна церковь.

С 1931 года издаётся районная газета «Таң» (Рассвет) на татарском и русском языках. С 2010 года выходит [barda-news.ru/ веб-версия газеты «Рассвет»]. В 2005 году начали выходить газеты «Тол буйлары» и «Нурлы Барда». С 1993 года работает местное телевидение.

Для усиления контроля за правопорядком в селе Барда был установлен «электронный сторож» — Пункт централизованного наблюдения вневедомственной охраны. Сейчас под охраной нового ПЦН находится более десяти объектов. Первыми клиентами стали объекты социальной сферы: администрация села, школы, центральная районная больница, банк, а также автовокзал, крупные торговые центры и автозаправочные станции. В ближайшее время планируется подключить к системе охраны объекты малого бизнеса.

Достопримечательности

Достоприммечательностями района являются археологические памятники Ананьинской и Гляденовской культур, памятники жертвам гражданской войны и участникам Великой Отечественной войны. В сёлах Барда, Елпачиха, Бичурино, Краснояр I расположены интересные здания построенные земством в конце XIX — начале XX вв.

Памятник В. И. Ленину, памятник «Павшим в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», памятник герою Советского Союза Ш. Г. Казанбаеву в селе Сараши, районный краеведческий музей, единственная церковь в районе в селе Печмень. Построена самая высокая в Пермском крае Соборная мечеть. Недалеко от села Барда находится небольшая пещера.

После победы села Барда в конкурсе «Центр культуры Пермского края-2009», в районе был выполнен ряд проектов. Была благоустроена Барда, в ней появились новые остановочные комплексы с национальными мотивами, открылась галерея деревянных скульптур «Сказочный парад», созданных по творчеству татарского поэта Габдуллы Тукая, был отреставрирован мемориал павшим воинам в Великой Отечественной войне, появилась скульптурная композиция символа Барды «Гусь».

Известные люди

• Туктамыш Ижбулатов — крупный рудопромышленник, старшина Гайнинской волости Осинской дороги, купец, первый депутат Уложенной комиссии (1767—1769) из башкир.
• Асхат Хатмуллович Мукатанов, доктор биологических наук, профессор Башкирского биологического института;
• Раиф Габдуллович Абляшев, известный фотохудожник;
• Габдулла Касимович Ибраев, доктор технических наук, профессор;
• Шарифзян Габдурахманович Казанбаев, Герой Советского Союза;
• Зариф Хурамшович Аминов — ветеран Советско-финской и Великой Отечественной войн, Полный кавалер ордена Славы;
• Уразова Гузель Аскаровна, Заслуженная Артистка Республики Татарстан;
• Ягафаров, Ильдар Рашитович, кинорежиссёр.
• Мухамедяров, Роберт Давлетович — академик РАЕН, профессор, доктор технических наук

Ссылки

• [barda-rayon.ru/ Официальный сайт Бардымского района]
• [башкирская-энциклопедия.рф/index.php/read/8-statya/4523-bar-y-rajony Статья в Башкирской энциклопедии]

Отрывок, характеризующий Бардымский район

Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.


Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.

Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?