Бареа, Артуро

Артуро Бареа Огасон
Дата рождения:	20 сентября 1897(1897-09-20)
Место рождения:	Бадахос, Испания
Дата смерти:	24 декабря 1957(1957-12-24) (60 лет)
Место смерти:	Фарингдон, Англия
Гражданство:	Испания

Арту́ро Баре́а Огасо́н (исп. Arturo Barea Ogazón; 20 сентября 1897, Бадахос — 24 декабря 1957, Фарингдон) — испанский писатель и журналист.

Родился в бедной семье в Бадахосе. Его отец умер, когда ему было четыре месяца, после чего его мать с четырьмя детьми переехала в Мадрид, где работала прачкой, а семья жила на чердаке дома в бедном районе. Благодаря помощи со стороны дяди и тёти он смог поступить в школу, но бросил ещё в 13 лет и устроился работать в банк курьером и переписчиком, проработав там год, но так и не начав получать полный оклад. Однажды он разбил стеклянную крышку стола, после чего был оштрафован и уволен.

Военную службу проходил в Сеуте и Испанском Марокко; служил в инженерных войсках, быстро получил звание сержанта, участвовал в Рифской войне, в это же время начал писать и позже опубликовал несколько стихотворений. После возвращения с фронта работал в бюро регистрации патентов, в 1924 году первый раз женился. Бареа стал членом Всеобщего союза трудящихся, крупнейшего в то время испанского профсоюза, придерживавшегося марксистских взглядов, и был одним из основателей профсоюза клерков во время режима Второй Испанской республики. После начала Гражданской войны в Испании в 1936 году организовал из клерков, бывших членами ВСТ, добровольческое ополчение. Затем он был принят на работу цензором в пресс-службу министерства иностранных дел Республики благодаря знанию английского и французского языков. Во время осады Мадрида был радиоведущим и получил известность как «Неизвестный голос Мадрида», который каждый вечер рассказывал о повседневной жизни в осаждённом городе. В 1938 году женился во второй раз (на австрийской журналистке).

В середине 1938 года, предчувствуя скорое поражение Республики, вместе с женой покинул Испанию, переехав сначала во Францию, а в 1939 году — в Англию. С этого времени и до конца жизни работал в Испанском отделе службы BBC, одновременно активно публикуя статьи в различных литературных изданиях. Написал большое количество рассказов, несколько биографий и романов. Его самым известным произведением является автобиографическая трилогия La Forja de un Rebelde. Эта книга была названа Габриэлем Гарсией Маркесом «одним из лучших романов на испанском языке».

Отрывок, характеризующий Бареа, Артуро

В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.