Баржаксин, Ахмет
| Ахмет Баржаксин | |
| каз. Ахмет Баржақсин | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Ахмет Баржаксин (1894, Жездинская волость Атбасарского уезда Акмолинской области — 1935, Омск) — казахский общественный деятель, фольклорист, переводчик.
Окончил Омский сельско-хозяйственный институт (1922), Московский литературный институт (1926). Участвовал в создании культурно-просветительской организации «Бірлік». В апреле 1929 года был обвинён в подрыве авторитета партии и троцкизме, выслан в Западную Сибирь. В 1935 году расстрелян в Омске. В 1957 году посмертно реабилитирован.
Баржаксин оставил значительное литературное наследие. В 1913—1914 годах собрал и упорядочил 1710 казахских пословиц и поговорок, а в 1915 году впервые издал книгу «Мың бip мақал» («Тысяча и одна пословица») на казахском, русском языках. Его статьи и рассказы, посвященные вопросам просвещения, женского равноправия, печатались в газетах «Қазақ», «Алаш», «Сарыарқа», «Үш жүз», журнале «Айқап». Переводил повести Л. Н. Толстого.
Напишите отзыв о статье "Баржаксин, Ахмет"
Литература
- [www.madenimura.kz/ru/culture-legacy/books/book/kazahstan-nacionalnaa-enciklopedia-1-tom?category=all&page=364 Баржаксин, Ахмет] // Казахстан. Национальная энциклопедия. — Алматы: Қазақ энциклопедиясы, 2004. — Т. I. — ISBN 9965-9389-9-7.
Ссылки
- shuak.kz/index.php?option=com_content&view=article&id=110&catid=51&Itemid=136&lang=ru
- www.centrasia.ru/person2.php?st=1444461354
- www.inform.kz/rus/article/2194114
Отрывок, характеризующий Баржаксин, Ахмет
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
