Барисонс, Петерис
Поделись знанием:
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
Петерис Барисонс | |
Основная информация | |
---|---|
Дата рождения | |
Место рождения | |
Дата смерти | |
Страна | |
Профессии |
Петерис Барисонс (латыш. Pēteris Barisons, 18 апреля 1904, Селпилсская волость − 13 июля 1947, Селпилсская волость) — композитор. Педагог (профессор) Латвийской консерватории, руководитель класса композиции и дирижирования. Композитор и дирижёр. Ученик Я. Витола (композиция) и Яниса Мединьша (дирижирование).
Окончил Фонологический институт Э. Вигнера (Рига, 1928 г.) и Латвийскую консерваторию (1943)
Оригинальные работы
- Симфоническому оркестру
- 1933. — Andante cantabile
- 1933. — Skerco
- 1935. — I simfonija La mažorā četrās daļās
- 1935.- 3 Prelūdijas
- 1936.- Traģiskā poēma
- 1935./36.- Līgo, simfonisks tēlojums
- 1937.- Ziedu vija. Simfoniskā svīta piecās daļās
- 1939.- II simfonija /Romantiskā/ Mi bemol mažorā 4 daļās
- 1945.- Latvju rapsodija klavierēm un simfoniskam orķestrim
- 1943.-1946.- Bērnības rīti. Simfoniska svīta piecās daļās.
- 1947.- Svinīgā uvertīra. Nepabeigta.
- 1947.- III simfonija fa minorā. Nepabeigta.
- Вокально инструментальные работы
- 1933.- Gaišā stunda. Dziesma korim ar orķestri.
- 1937./38. — Brīnumzeme. Kantāte korim un orķestrim.
Напишите отзыв о статье "Барисонс, Петерис"
Ссылки
- [www.jaunjelgava.lv/lv/kultura/muzejs Komponista P.Barisona muzejs] (недоступная ссылка с 25-05-2013 (3981 день) — история, копия)
Отрывок, характеризующий Барисонс, Петерис
– Семен! Данилу Купора знаешь?Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
Категории:
- Родившиеся 18 апреля
- Родившиеся в 1904 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Салском крае
- Умершие в 1947 году
- Музыканты по алфавиту
- Композиторы по алфавиту
- Композиторы Латвии
- Дирижёры по алфавиту
- Дирижёры Латвии
- Педагоги по алфавиту
- Музыкальные педагоги Латвии
- Преподаватели Латвийской музыкальной академии имени Язепа Витола