Бари, Нина Карловна

Нина Карловна Бари
Научная сфера:	математический анализ
Место работы:	МГУ
Учёная степень:	доктор физико-математических наук (1935)
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	МГУ
Научный руководитель:	Н. Н. Лузин
Известные ученики:	П. Л. Ульянов В. Я. Козлов

Нина Карловна Бари (19 ноября 1901 г., Москва — 15 июля 1961 г., там же) — советский математик, известна своими трудами в области тригонометрических рядов. Доктор физико-математических наук (1935), профессор МГУ.

Муж — известный математик В. В. Немыцкий.

Биография

Н. К. Бари увлеклась математикой ещё в гимназии. В 1918 году поступила на физико-математический факультет в МГУ — одной из первых женщин, поступивших учиться на этот факультет Московского университета. Там она получила возможность общаться с крупнейшими учёными нашей страны — Д. Ф. Егоровым, Н. Е. Жуковским, Н. Н. Лузиным, С. А. Чаплыгиным. Математический талант Н. К. Бари заметил профессор Н. Н. Лузин, и вскоре она стала одной из его видных учениц и активной участницей его семинара — членом «Лузитании».

Свои первые результаты по теории множеств Н. К. Бари получила ещё в студенческие годы, когда училась на третьем курсе университета. В 1925 году окончила аспирантуру Московского университета, а в январе следующего года защитила кандидатскую диссертацию на тему «О единственности тригонометрических разложений». С 1927 года она — член Французского и Польского математических обществ. В 1927 году в Париже активно участвовала в семинаре Адамара.

В 1932 году стала профессором Московского государственного университета. Степень доктора физико-математических наук ей присудили в 1935 году, когда она была уже известным учёным, имевшим фундаментальные результаты в теории тригонометрических рядов и теории множеств.

Н. К. Бари представляла советскую математическую школу на международных математических конгрессах в Болонье (1928) и в Эдинбурге (1958).

15 июля 1961 года Н. К. Бари погибла, попав под поезд. Похоронена на Введенском кладбище в Москве.

Публикации

• Бари Н. К. [www.mathnet.ru/php/archive.phtml?wshow=paper&jrnid=rm&paperid=8617&option_lang=rus «Проблема единственности разложения функции в тригонометрический ряд».] // УМН, 4:3(31) (1949), 3-68
• Бари Н. К. Тригонометрические ряды. М.: изд-во ФМЛ, 1961
  • Bari N.K. `Trigonometric Series, vol. II` Holt, Rinehart and Winston, New York, 1967.

Ссылки

• [www-history.mcs.st-andrews.ac.uk/Biographies/Bari.html Биография Н. К. Бари] (на английском языке).
• [www.agnesscott.edu/lriddle/women/bari.htm Еще одна биография] (на английском языке).
• [www.mathnet.ru/php/person.phtml?option_lang=rus&personid=27615 Общероссийский математический портал]
• [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=rm&paperid=6913&what=fullt&option_lang=rus Нина Карловна Бари (к 25-летию работы в МГУ)]
• [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=rm&paperid=6459&what=fullt&option_lang=rus Нина Карловна Бари (некролог)]
• [vvedenskoe.pogost.info/displayimage.php?pid=13246&fullsize=1 могила на Введенском кладбище]

­

Отрывок, характеризующий Бари, Нина Карловна

– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]