Бармби, Ник

Ник Бармби
Общая информация
Полное имя	Николас Джонатан Бармби
Родился	11 февраля 1974(1974-02-11) (50 лет) Кингстон-апон-Халл
Гражданство	Англия
Рост	170 см
Позиция	полузащитник нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1990—1992	Тоттенхэм Хотспур
Клубная карьера*
1991—1995	Тоттенхэм Хотспур	89 (21)
1995—1996	Мидлсбро	42 (8)
1996—2000	Эвертон	116 (18)
2000—2002	Ливерпуль	32 (2)
2002—2004	Лидс Юнайтед	25 (4)
2004	→  Ноттингем Форест	6 (1)
2004—2012	Халл Сити	180 (27)
Национальная сборная**
1994	Англия (до 21)	3 (0)
1994—1998	Англия (B)	2 (0)
1995—2001	Англия	23 (4)
Тренерская карьера
2011—2012	Халл Сити	и. о.
Международные медали
Чемпионаты Европы
Бронза	Англия 1996
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ни́колас Джо́натан (Ник) Ба́рмби (англ. Nicholas Jonathan "Nick" Barmby; род. 11 февраля 1974, Кингстон-апон-Халл) — английский футболист, полузащитник, известный по выступлениям за «Тоттенхэм», «Эвертон» и «Ливерпуль».

Карьера

Клубная карьера

Ник Бармби родился на западной окраине Халла и начал играть в футбол за местные детские команды «Спрингфилд» и «Нэйшнл Тайгерс», где рано проявился его футбольный талант. Он окончил школу «Келвин Холл» и продолжил обучение в Школе Мастерства (англ. School of Excellence) под эгидой Футбольной Ассоциации. Его главным наставником в это время оставался его отец, в прошлом также футболист, Джефф Бармби, который стал агентом Ника. Вскоре талант Бармби-младшего привлёк внимание серьёзных футбольных клубов.

Бармби принял приглашение «Тоттенхэма» и уже в сезоне 1992/1993 закрепился в основном составе этого клуба. Он провёл 100 матчей и забил за «шпоры» 27 голов во всех соревнованиях, в их составе он дважды играл в полуфиналах Кубка Англии (оба раза лондонцы уступали). В июне 1995 года Ник стал самым дорогим приобретением в истории «Мидлсбро», которые подписали его за 5,25 миллионов фунтов, однако всего 17 месяцев спустя «Эвертон» поставил собственный трансферный рекорд, выкупив контракт Бармби у «Боро» за 5,75 миллионов. В составе этой команды Ник провёл четыре сезона и стал любимцев болельщиков, однако в 2000 году он совершил один из самых необычных переходов, сменив «Эвертон» на принципиальнейшего соперника «ирисок» — «Ливерпуль». «Красные» заплатили по этой сделке 6 миллионов фунтов. Этот трансфер из «Эвертона» в «Ливерпуль» стал первым в истории двух клубов с момента перехода нападающего Дэйва Хиксона в 1959 году.

Бармби помог «Ливерпулю» сделать «требл» в сезоне 2000/2001 годов — команда выиграла Кубок Англии, Кубок УЕФА и Кубок Лиги. За «Ливерпуль» Ник забил десять голов во всех турнирах (в том числе один в ворота «Эвертона» в мерсисайдском дерби), однако его два сезона в клубе были омрачены постоянными травмами и недостаточной готовностью к матчам. В конце концов он был продан в «Лидс Юнайтед», где он воссоединился с главным тренером своего первого клуба — Терри Венейблсом. В составе этого клуба он в последний раз появился в матче Премьер-лиги. В сезоне 2003/2004 он побывал в аренде в «Ноттингем Форест», а потом вернулся в свой родной город, подписав контракт с «Халл Сити». В первый же сезон он помог клубу выйти из Первой лиги в Чемпионат Футбольной Лиги. В той кампании он забил самый быстрый гол в истории «Халл Сити», 6 ноября 2004 года поразив ворота «Уолсолла» уже на седьмой секунде встречи. Он играл за «Халл» в сезоне 2007/2008 годов, в котором клуб через стыковые матчи вышел в Премьер-лигу (хотя всего за год до этого «Сити» с трудом избежал вылета в Первую лигу).

7 января 2012 года Бармби принял решение завершить игровую карьеру.

Международная карьера

Бармби провёл за первую сборную Англии 23 матча, из которых он тринадцать начинал в стартовом составе и в десяти выходил на замену. На его счету четыре забитых мяча, в том числе первые мячи команды при Гленне Ходдле и Свене-Ёране Эрикссоне. Он принял участие в Чемпионатах Европы 1996 и 2000 годов, а также помог англичанам одержать историческую победу со счётом 5:1 над сборной Германии в Мюнхене 1 сентября 2001 года.

Достижения

Ливерпуль

• Обладатель Кубка Англии (2001)
• Обладатель Кубка УЕФА (2001)
• Обладатель Кубка Лиги (2001)
• Обладатель Суперкубка Англии (2001)

Халл Сити

• Выход в Чемпионат Футбольной лиги (со второго места в Первой лиге) (2005)
• Выход в Премьер-Лигу (через плей-офф) (2008)

Ссылки

• [www.hullcityafc.premiumtv.co.uk/page/ProfilesDetail/0,,10338~5820,00.html Профиль игрока на сайте «Халл Сити»]  (англ.)
• [www.lfchistory.net/player_profile.asp?player_id=262 Профиль игрока на LFCHistory.net]  (англ.)
• [www.liverpoolfc.tv/team/past_players/players/barmby/ Профиль игрока на LiverpoolFC.tv]  (англ.)
• [www.liverpoolfc.ru/news.php?id=2945 Статья «Легенды Энфилда: Иуда?» на LiverpoolFC.ru]  (рус.)
• [www.liverbird.ru/player/77 Профиль игрока на Liverbird.ru]  (рус.)
• [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=410 Статистика на soccerbase.com] (англ.)  (англ.)

Отрывок, характеризующий Бармби, Ник

– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.