Барнаульский речной порт

Барнау́льский речно́й порт — речной порт в Барнауле на берегу реки Оби рядом с устьем Барнаулки в Центральном районе города.

История

До середины XIX века движение судов и лодок по Оби в районе Барнаула было незначительным. Положение изменилось с появлением пароходов: впервые в 1854 году до города дошел пароход «Ермак» томского купца Хаминова. В 1889 году барнаульские пароходчики Функ и Щербаков приобрели самый крупный в то время в Обь-Иртышском бассейне пароход «Заметный», мощностью 240 л. с.

Со строительством железной дороги Екатеринбург-Тюмень в 1885 году между Уралом и Сибирью сложился железнодорожно-водный транспортный путь. В 1897 году была издана первая лоцманская карта Оби, введена сигнальная и судоходная обстановка на реке. В Бобровском Затоне с 1890-х годов разместились ремонтные базы судов. Из Барнаула отправлялось зерно и другие продукты сельского хозяйства. Масштабы грузовых и пассажирских перевозок в несколько раз вырастали после пуска в 1896 году железной дороги Челябинск-Обь. Среднегодовой грузооборот барнаульской пристани за 1904-1910 годы составил 5,7 млн пудов, а в урожайные годы этот показатель возрастал до 7-9 млн пудов.

На берегу Оби в это время размещалось 13 пароходных причалов частных барнаульских, томских и тюменских компаний. Между Барнаулом и другими пристанями Оби курсировало 39 пароходов, барж и больших лодок. Обострение конкуренции между алтайскими и тюменскими компаниями привело к объединению барнаульских и новониколаевских пароходчиков в монополию — «Соединенную пароходную компанию» с общим капиталом 1,5 мл. рублей.

Построенная в 1915 году Алтайская железная дорога взяла на себя часть грузов и пассажиров, чем уменьшила значение речного порта в Барнауле.

Возврат к прежним объёмам перевозок произошёл лишь в 1950-е годы. Появились новые теплоходы, береговые и плавучие краны. Была улучшена судоходная обстановка в районе порта, создана база для зимовки судов — так называемый «барнаульский ковш». В 1980-е годы ежегодный грузооборот порта составлял 4,7 млн тонн, пассажироперевозки — 1,5 млн человек. В 1985 году построено современное здание речного вокзала. В состав предприятия входили: 61 транспортный буксир, 12 теплоходов, 23 баржи и платформы.

В 1990-х годах объёмы грузовых и пассажирских перевозок резко упали. Большое количество судов стали не пригодны к эксплуатации.

Современное состояние

Сегодня теплоходы Барнаульского речного порта осуществляют пассажирские перевозки внутригородского (Речной вокзал-Зелёный клин, Речной вокзал-Затон) и пригородного (Барнаул—Рассказиха, Барнаул—Кокуйское, Барнаул—Бобровка) сообщений, а также прогулочные рейсы по акватории Оби.С 12 июня 2016 возобновлены круизные маршруты до Салехарда на большом 3х палубном теплоходе проекта 305 Ремикс

Грузовые перевозки представлены, в основном, сыпучими строительными материалами — песок, щебень и т. д.

Литература

• Барнаул: Энциклопедия / Под редакцией [www.humanities.edu.ru/db/msg/60236 Скубневского В.А.]. — Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 2000. — ISBN 5-7904-0140-6.

Отрывок, характеризующий Барнаульский речной порт

– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.