Баров, Иван Семёнович

Иван Семёнович Баров
Дата рождения	2 августа 1913(1913-08-02)
Место рождения	с. Коломна, Вышневолоцкий район, Тверская область
Дата смерти	15 октября 1992(1992-10-15) (79 лет)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Семёнович Баров (2 августа 1913, Тверская область — 15 октября 1992) — помощник командира саперного взвода 342-го отдельного саперного батальона, сержант.

Биография

Родился 2 августа 1913 года в селе Коломна Вышневолоцкого района Тверской области. Окончил 3 класса. Работал каменщиком на объектах Метростроя в городе Москве.

В Красной Армии с 1941 года. В боях Великой Отечественной войны с лета 1942 года. Боевой путь начал на Калининском фронте в составе 306-й стрелковой дивизии, стал сапёром. Участвовал в освобождении Великолукской и Смоленской областей, Белоруссии. Был награждён орденом Красной Звезды.

В ходе наступления 306-я стрелковая дивизия вышла к деревне Курятники, встретив упорное сопротивление противника, вынуждена была перейти к обороне. Только с конца марта по май 1944 года сержант Баров десять раз участвовал в разведывательных поисках. Вступил в ВКП(б)/КПСС. 26 марта 1944 года обеспечивая проход разведгруппы, проделал проходы в минном поле, способствовал захвату «языка» и доставил его в штаб части.

Приказом от 26 марта 1944 года сержант Баров Иван Семёнович награждён орденом Славы 3-й степени.

23 мая 1944 года в районе все той же деревни Курятники, командуя отделением саперного батальона, сержант Баров провел инженерную разведку в тылу врага, нарушил линию связи, захватил «языка». Вынес с поля раненого товарища.

Приказом от 16 июня 1944 года сержант Баров Иван Семёнович награждён орденом Славы 2-й степени.

23 июня началось наступление, в ходе которого войска 1-го Прибалтийского фронта продвинулись далеко на запад и к середине августа закрепились на достигнутом рубеже в районе города Бауска. Противники сосредоточили в городе Бауска сильную танковую группировку и изготовились нанести удар по советским войскам

19 августа 1944 года сержант Баров со своими саперами заминировал мост через реку Мужа, южнее города Бауска. Под огнём противника бойцы установили на опорах три заряда, по двести килограммов каждый. Сами же укрылись в окопе вблизи моста. Противники, прежде чем перейти в атаку, провели сильный огневой налет по восточному берегу. Сержант Баров от разрыва вражеского снаряда был контужен, но остался в строю и продолжал выполнять поставленную задачу. При подходе вражеских танков к мосту подорвал его. Контрудар вражеской группировки был сорван.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за мужество, отвагу и героизм сержант Баров Иван Семёнович награждён орденом Славы 1-й степени, став полным кавалером ордена.

В ходе последующих наступательных боев сержант Баров со своим отделением строил переправы, восстанавливал под огнём разрушенные гитлеровцами мосты, разминировал города и села в Латвии и Литве, участвовал в разгроме немецко-вражеских войск в Восточной Пруссии. За отвагу и мужество в этих завершающих боях он был награждён орденом Отечественной войны II степени.

День Победы сапёр встретил на побережье Балтики, в городе Мемель.

За время войны обезвредил более двух тысяч мин, форсировал тринадцать рек, десятки раз ходил с разведчиками в тыл врага, дважды был ранен, три раза из окружения с боями пробивался к своим. В 1945 году был демобилизован.

Жил в городе-герое Москве. Работал в карьероуправлении Главного управления горнорудной промышленности при Мосгорисполкоме, проходчиком на Метрострое. Скончался 15 октября 1992 года.

Награждён орденами Отечественной войны I и II степеней, орденом Красной Звезды, медалями.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10511 Иван Семёнович Баров]. Сайт «Герои Страны». Проверено 23 августа 2014.

Литература

• Андреев Г. И., Вакуров И. Д. Солдатская слава. М., 1971. Кн. 3.
• Гришко Г. А. Жаворонкин М. Ю. Орденская книжка. Москва, 2005
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.

Отрывок, характеризующий Баров, Иван Семёнович

«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.