Барон Ашбертон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Барон Ашбертон из Ашбертона в графстве Девоншир — наследственный титул, созданный дважды в британской истории (1782 год — Пэрство Великобритании, 1835 год — Пэрство Соединённого королевства). С 1835 года титул барона Ашбертон носят члены семьи Бэринг.





История

Впервые титул барона Ашбертона в звании пэра Великобритании был создан 8 апреля 1782 года для адвоката и политика-вига, сэра Джона Даннинга (1731—1783). Он был депутатом Палаты общин от Кална (1768—1782), занимал должности генерального солиситора (1768—1770) и канцлера герцогства Ланкастер (1782—1783). В 1823 году после смерти его сына, Ричарда Даннинга, 2-го барона Ашбертона (1782—1833), титул прервался.

10 апреля 1835 года титул барона Ашбертона в звании пэра Соединённого королевства был восстановлен для финансиста и политика-тори Александра Бэринга (1774—1848). Он был двоюродным братом Ричарда Даннинга, 2-го барона Ашбертона креации 1782 года. Ранее он заседал в Палате общин от Тонтона (1806—1826), Каллингтона (1826—1831), Тетфорда (1831—1832) и Северного Эссекса (1832—1835), занимал должности председателя торгового совета (1834—1835) и мастера монетного двора (1834—1835). Член знатной семьи Бэринг, лорд Ашбертон был вторым сыном сэра Фрэнсиса Бэринга, 1-го баронета (1740—1810), дядей Фрэнсиса Бэринга, 1-го барона Нортбрука, Ивлина Бэринга, 1-го барона Кроумера и Эдварда Бэринга, 1-го барона Ревелстока, двоюродным дедом Томаса Бэринга, 1-го графа Нортбрука, и Ивлина Бэринга, 1-го барона Ховик из Глендейла.

Лорду Ашбертону наследовал его старший сын, Уильям Бингем Бэринг, 2-й барон Ашбертон (1799—1864). Он был депутатом Палаты общин от Тетфорда (1826—1830, 1841—1848), Каллингтона (1830—1831), Уинчестера (1832—1837) и Северного Стаффордшира (1837—1841), занимал посты секретаря контрольного совета (1841—1845) и главного казначея (1845—1846) в правительстве сэра Роберта Пиля. Его младший брат, Фрэнсис Бэринг, 3-й барон Ашбертон (1800—1868), заседал в Палате общин от Тетфорда (1830—1831, 1832—1841, 1848—1857). В его честь был назван город Ашбертон в Новой Зеландии. Ему наследовал его старший сын, Александр Хью Бэринг, 4-й барон Ашбертон (1835—1889). Он представлял Тетфоррд в Палате Общин Великобритании (1857—1867). Его преемником стал его сын, Фрэнсис Бэринг, 5-й барон Ашбертон (1866—1938). Он был дважды женат, его вторая жена Фрэнсис Доннелли была актрисой Бродвейского театра в Нью-Йорке. Его единственный сын, Александр Фрэнсис Сент-Винсент Бэринг, 6-й барон Ашбертон (1898—1991), был членом совета графства Гэмпшир и лордом-лейтенантом Гэмпшира (1960—1973).

По состоянию на 2010 год носителем титула являлся сын последнего, Джон Фрэнсис Харкорт Бэринг, 7-й барон Ашбертон (род. 1928), известный бизнесмен. В 1990—1994 годах — лорд-хранитель рудников.

6-й и 7-й бароны Ашбертон были кавалерами Ордена Подвязки.

Достопочтенный Гай Бэринг (1873—1916, младший сын 4-го барона Ашбертона, был военным и консервативным политиком. Заседал в Палате общин от Уинчестера (1906—1916). Его сын Джайлс Бэринг (1910—1986) — успешный игрок в крикет.

Бароны Ашбертон, первая креация (1782)

Бароны Ашбертон, вторая креация (1835)

См. также

Источники

  • Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). — N. Y.: St Martin’s Press, 1990.
  • [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
  • [www.thepeerage.com thepeerage.com]

Напишите отзыв о статье "Барон Ашбертон"

Отрывок, характеризующий Барон Ашбертон

– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Барон_Ашбертон&oldid=79169068»