Барон Белью
Поделись знанием:
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
| Барон Беллью | |
 Герб баронов Беллью | |
| Период |
10 июля 1848 - настоящее время |
|---|---|
| Титул: |
Барон Беллью, баронет Беллью из Бармита |
| Родоначальник: | |
| Родина | |
| Имения |
Бармит Касл в окрестностях Данлира в графстве Лаут |
Барон Беллью из Бармита в графстве Лаут — наследственный титул в системе Пэрства Ирландии. Он был создан 10 июля 1848 года для сэра Патрика Беллью, 7-го баронета (1798—1866). Он был дважды депутатом Палаты общин Великобритании от графства Лаут (1831—1832, 1834—1837), а также занимал пост лорда-лейтенанта графства Лаут (1831—1866). Его внук, Чарльз Бертрам Беллью, 3-й барон Беллью (1855—1911), также являлся лордом-лейтенантом графства Лаут и заседал в Палате лордов в качестве ирландского пэра-представителя (1904—1911). Ему наследовал его младший брат, Джордж Леопольд Брайан Беллью-Брайан, 4-й барон Беллью (1857—1935). Он являлся одним из ирландских пэров-представителей в Палате лордов Великобритании (1914—1931). В 1881 году лорд Беллью получил королевское разрешение на дополнительную фамилию «Брайан», которая принадлежала его матери. Он был только из одним из баронов Беллью, которые использовали эту фамилию. После его смерти титул унаследовал его племянник, Эдвард Генри Беллью, 5-й барон Беллью (1889—1975). Ему же наследовал его младший брат, Брайан Бертрам Беллью, 6-й барон Беллью (1890—1981). По состоянию на 2015 год носителем титула являлся внук последнего, Брайан Эдвард Беллью, 8-й барон Беллью (род. 1943), который наследовал своему отцу в 2010 году.
Титул баронета Беллью из Бармита в графстве Лаут был создан в Баронетстве Ирландии 11 декабря 1688 года для его предка 1-го барона Беллью, Патрика Беллью (ум. 1716). Его брат Кристофер был предком баронетов Граттан-Белью из Маунт-Беллью (титул создан в 1838 году).
Семейная резиденция — Бармит Касл в окрестностях Данлира в графстве Лаут.
Содержание
Баронеты Беллью из Бармита (1688)
- 1688—1734: Сэр Патрик Беллью, 1-й баронет (умер в январе 1716), сын сэра Джона Беллью (ум. 1672/1679)[1]
- 1734—1734: Сэр Джон Беллью, 2-й баронет (ок. 1660 — 23 июля 1734), сын предыдущего[2]
- 1734—1741: Сэр Эдвард Беллью, 3-й баронет (ок. 1695 — октябрь 1741), сын предыдущего от первого брака[3]
- 1741—1750: Сэр Джон Беллью, 4-й баронет (1728 — 2 ноября 1750), сын предыдущего[4]
- 1750—1795: Сэр Патрик Беллью, 5-й баронет (ок. 1735 — 5 марта 1795), младший брат предыдущего[5]
- 1795—1827: Сэр Эдвард Беллью, 6-й баронет (ок. 1760 — 15 марта 1827), сын предыдущего[6]
- 1827—1866: Сэр Патрик Беллью, 7-й баронет (29 января 1798 — 10 декабря 1866), единственный сын предыдущего, барон Беллью с 1848 года[7].
Бароны Беллью (1848)
- 1848—1866: Патрик Беллью, 1-й барон Беллью (29 января 1798 — 10 декабря 1866), сын сэра Эдварда Беллью, 6-го баронета (1750—1827)[7]
- 1866—1895: Эдвард Джозеф Беллью, 2-й барон Беллью (3 июня 1830 — 28 июля 1895), единственный сын предыдущего[8]
- 1895—1911: Чарльз Бертрам Беллью, 3-й барон Беллью (19 апреля 1855 — 15 июля 1911), второй сын предыдущего[9]
- 1911—1935: Майор Джордж Брайан Леопольд Беллью-Брайан, 4-й барон Беллью (22 января 1857 — 15 июня 1935), младший брат предыдущего[10]
- 1935—1975: Эдвард Генри Беллью, 5-й барон Беллью (6 февраля 1889 — 8 августа 1975), старший сын достопочтенного Ричарда Юстаса Беллью (1858—1933) от первого брака, племянник предыдущего[11]
- 1975—1981: Брайан Бертрам Беллью, 6-й барон Беллью (11 июня 1890 — 7 сентября 1981), младший брат предыдущего[12]
- 1981—2010: Джеймс Брайан Беллью, 7-й барон Беллью (5 января 1920 — 3 августа 2010), единственный сын предыдущего[13]
- 2010 — настоящее время: Майор Брайан Эдвард Беллью, 8-й барон Беллью (род. 19 марта 1943), старший сын предыдущего[14]
- Наследник титула: достопочтенный Энтони Ричард Брук Беллью (род. 9 сентября 1972), второй сын предыдущего[15].
См. также
Напишите отзыв о статье "Барон Белью"
Примечания
- ↑ [www.thepeerage.com/p5931.htm#i59308 Sir Patrick Bellew, 1st Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p13731.htm#i137308 Sir John Bellew, 2nd Bt] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p13732.htm#i137313 Sir Edward Bellew, 3rd Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p13733.htm#i137322 Sir John Bellew, 4th Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p13733.htm#i137323 Sir Patrick Bellew, 5th Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p12950.htm#i129497 Sir Edward Bellew, 6th Bt] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ 1 2 [www.thepeerage.com/p6119.htm#i61184 Patrick Bellew, 1st Baron Bellew of Barmeath] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8034.htm#i80335 Edward Joseph Bellew, 2nd Baron Bellew of Barmeath] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p12951.htm#i129504 Charles Bertram Bellew, 3rd Baron Bellow of Barmeath] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p12951.htm#i129503 Major George Leopold Bryan, 4th Baron Bellew of Barmeath] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p13727.htm#i137264 Edward Henry Bellew, 5th Baron Bellew of Barmeath] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p13727.htm#i137265 Bryan Bertram Bellew, 6th Baron Bellew of Barmeath] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p13727.htm#i137266 James Bryan Bellew, 7th Baron Bellew of Barmeath] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p13728.htm#i137272 Major Bryan Edward Bellew, 8th Baron Bellew of Barmeath] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p13728.htm#i137276 Hon. Anthony Richard Brooke Bellew] (англ.). thePeerage.com.
Ссылки
- Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990
- [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
- [www.thepeerage.com thepeerage.com]
Отрывок, характеризующий Барон Белью
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
