Барон Бетел
Поделись знанием:
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
Барон Бетелл из Ромфорда в графстве Эссекс — наследственный титул в системе Пэрства Соединённого королевства. Он был создан 23 ноября 1922 года для британского банкира и либерального политика, сэра Джона Бетелла, 1-го баронета (1861—1945). Ранее он заседал в Палате общин Великобритании от Ромфорда (1906—1918) и Северного Ист-Хэма (1918—1922). 26 июня 1911 года для него уже был создан титул баронета из Ромфорда в графстве Эссекс. Баронский титул передавался от отца к сыну до ранней смерти в 1967 году Гая Энтони Джона Бетелла, 3-го барона Бетелла (1928—1967). Его сменил его двоюродный брат, Николас Уильям Бетелл, 4-й барон Бетелл (1938—2007). Он был сыном достопочтенного Уильяма Гладстона Бетелла, третьего сына 1-го барона Бетелла. 4-й лорд Бетелл был историком и консервативным политиком. В 1979—1994 и 1999—2004 годах он избирался депутатом Европейского Парламента.
По состоянию на 2010 год носителем титула являлся его старший сын, Джеймс Николас Бетелл, 5-й барон Бетелл (род. 1967), который сменил своего отца в 2007 году.
Бароны Бетелл (1922)
- 1922—1945: Джон Генри Бетелл, 1-й барон Бетелл (23 сентября 1861 — 27 мая 1945), сын Джорджа Бетелла (1833—1908)[1]
- 1945—1965: Джон Рэймонд Бетелл, 2-й барон Бетелл (23 октября 1902 — 30 сентября 1965), второй сын предыдущего[2]
- 1965—1967: Гай Энтони Джон Бетелл, 3-й барон Бетелл (17 марта 1928 — 2 декабря 1967), единственный сын предыдущего[3]
- 1967—2007: Николас Уильям Бетелл, 4-й барон Бетелл (19 июля 1938 — 8 сентября 2007), единственный сын достопочтенного Уильяма Гладстона Бетелла (1904—1964), двоюродный брат предыдущего[4]
- 2007 — настоящее время: Джеймс Николас Бетелл, 5-й барон Бетелл (род. 1 октября 1967), старший сын предыдущего от первого брака[5]
- Наследник титула: достопочтенный Джейкоб Бетелл, единственный сын предыдущего[6].
Напишите отзыв о статье "Барон Бетел"
Примечания
- ↑ [www.thepeerage.com/p14114.htm#i141133 John Henry Bethell, 1st Baron Bethell] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p14114.htm#i141140 John Raymond Bethell, 2nd Baron Bethell] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p14115.htm#i141147 Guy Anthony John Bethell, 3rd Baron Bethell] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p14116.htm#i141151 Nicholas William Bethell, 4th Baron Bethell] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p14116.htm#i141156 James Nicholas Bethell, 5th Baron Bethell] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p26169.htm#i261687 Hon. Jacob Bethell] (англ.). thePeerage.com.
Источники
- Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). — N. Y.: St Martin’s Press, 1990.
- [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
- [www.thepeerage.com thepeerage.com]
Отрывок, характеризующий Барон Бетел
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
