Барон Бэгот
Поделись знанием:
Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
| Барон Бэгот | |
 Герб баронов Бэгот | |
| Период |
12 октября 1780 - настоящее время |
|---|---|
| Титул: |
Барон Бэгот из Бромли Бэгот |
| Родоначальник: | |
| Родина | |
| Подданство | |
| Имения |
Блитфилд Холл в графстве Стаффордшир |
Барон Бэгот из Бэготс Бромли в графстве Стаффордшир — наследственный титул в системе Пэрства Великобритании. Он был создан 12 октября 1780 года для британского политика, сэра Уильяма Бэгота, 6-го баронета (1728—1798).
Содержание
Семья Бэгот
Семья Бэгот владела землями в графстве Стаффордшир, начиная с 11 века. Один из её членов, Херви Бэгот (1591—1660), представлял Стаффордшир в Палате общин (1628—1629, 1641—1642) и сражался на стороне роялистов во время Гражданской войны в Англии. Он был высшим шерифом Стаффордшира в 1626 году. 31 мая 1627 года для него был создан титул баронета из Блитфилд Холла в графстве Стаффордшир (Баронетство Англии). Его сын, сэр Эдвард Бэгот, 2-й баронет (1616—1673), внук, сэр Уолтер Бэгот, 3-й баронет (1644—1707), и правнук, сэр Эдвард Бэгот, 4-й баронет (1674—1712), также представляли Стаффордшир в Палате общин.
Сын последнего, сэр Уолтер Бэгот, 5-й баронет (1702—1768), заседал в Палате общин от Ньюкасл-андер-Лайма (1724—1727), Стаффордшира (1727—1754) и Оксфордского университета (1762—1768). Его преемником стал, вышеупомянутый сэр Уильям Бэгот, 6-й баронет (1728—1798). Он представлял Стаффордшир в Палате общин от партии тори (1754—1780). В 1780 году для него был создан титул барона Бэгота из Бэготс Бромли в графстве Стаффордшир (Пэрство Великобритании). Его внук, Уильям Бэгот, 3-й барон Бэгот (1811—1887), консервативный депутат от Денбишира (1835—1852), а также лорд в ожидании (правительственный «кнут» в Палате лордов) в администрациях графа Дерби (1866—1868) и Бенджамина Дизраэли (1874—1880).
После смерти его сына, Уильяма Бэгота, 4-го барона Бэгота (1857—1932), прямая линия наследования от старшего сына первого барона прервалась. Титул унаследовал его второй кузен, Джеральд Бэгот, 5-й барон Бэгот (1866—1946). Он был сыном вице-адмирала Генри Бэгота (1846—1922), третьего сына его преосвященства достопочтенного Ричарда Бэгота (1782—1854), епископа Оксфорда (1829—1845), Бата и Уэллса (1845—1854), пятого сына 1-го барона Бэгота. Его преемником стал его двоюродный брат, Кэрил Бэгот, 6-й барон Бэгот (1877—1961). Он был сыном преподобного Льюиса Ричарда Чарльза Бэгота (1846—1922), старшего сына преподобного Чарльза Уолтера Бэгота, четвертого сына вышеупомянутого Ричарда Бэгота, пятого сына первого барона. После его смерти баронский титул перешел к его кузену, Гарри Эрику Бэготу, 7-му барону Бэготу (1894—1973). Он был сыном Чарльза Фредерика Хениджа Бэгота, четвертого сына преподобного Чарльза Уолтера Бэгота. После его смерти титул унаследовал его младший брат, Реджинальд Уолтер Бэгот, 8-й барон Бэгот (1897—1979), а затем их сводный брат, Хенидж Чарльз Бэгот, 9-й барон Бэгот (1914—2001. По состоянию на 2014 год носителем титула являлся сын последнего, Чарльз Хью Шон Бэгот, 10-й барон Бэгот (род. 1944), который стал преемником своего отца в 2001 году.
Фамильной резиденцией баронов Бэгот — Блитфилд Холл в графстве Стаффордшир. Семейным гнездом младшей ветви семьи Бэгот является Пип Хейз Холл в графстве Уорикшир. Другая линия семьи Бэгот проживает в Левенс Холле в графстве Камбрия.
Баронеты Бэгот из Блитфилд Холла (1627)
- 1627—1660: Сэр Херви Бэгот, 1-й баронет (8 февраля 1591 — 27 декабря 1660), сын Уолтера Бэгота (1557—1623)[1]
- 1660—1673: Сэр Эдвард Бэгот, 2-й баронет (23 мая 1616 — 30 мая 1673), сын предыдущего[2]
- 1673—1704: Сэр Уолтер Бэгот, 3-й баронет (21 марта 1644 — 15 февраля 1704), сын предыдущего[3]
- 1704—1712: Сэр Эдвард Бэгот, 4-й баронет (21 января 1674 — май 1712), единственный сын предыдущего[4]
- 1712—1768: Сэр Уолтер Уогстафф Бэгот, 5-й баронет (3 августа 1702 — 28 января 1768), единственный сын предыдущего[5]
- 1768—1798: Сэр Уильям Бэгот, 6-й баронет (28 февраля 1728 — 22 октября 1798), старший сын предыдущего, барон Бэгот с 1780 года[6].
Бароны Бэгот (1780)
- 1780—1798: Уильям Бэгот, 1-й барон Бэгот (28 февраля 1728 — 22 октября 1798), старший сын сэра Уолтера Бэгота, 5-го баронета (1702—1768)[6]
- 1798—1856: Уильям Бэгот, 2-й барон Бэгот (11 сентября 1773 — 12 февраля 1856), третий сын предыдущего[7]
- 1856—1887: Уильям Бэгот, 3-й барон Бэгот (27 марта 1811 — 19 января 1887), старший сын предыдущего от второго брака[8]
- 1887—1932: Уильям Бэгот, 4-й барон Бэгот (19 января 1857 — 23 декабря 1932), старший сын предыдущего[9]
- 1932—1946: Джеральд Уильям Бэгот, 5-й барон Бэгот (13 мая 1866 — 5 апреля 1946), третий сын вице-адмирала Генри Бэгота (1810—1877), внук его преосвященства достопочтенного Ричарда Бэгота (1782—1854), четвертого сына 1-го барона Бэгота[10]
- 1946—1961: Кэрил Эрнест Бэгот, 6-й барон Бэгот (9 марта 1877 — 5 августа 1961), единственный сын преподобного Льюиса Ричарда Чарльза Бэгота (1846—1922), внук преподобного Чарльза Уолтера Бэгота (1812—1886), правнук его преосвященства достопочтенного Ричарда Бэгота (1782—1854), четвертого сына 1-го барона Бэгота[11]
- 1961—1973: Гарри Эрик Бэгот, 7-й барон Бэгот (4 февраля 1894 — 20 июня 1973), старший сын Чарльза Фредерика Хениджа Бэгота (1858—1939) от первого брака, внук преподобного Чарльза Уолтера Бэгота (1812—1886), правнук его преосвященства достопочтенного Ричарда Бэгота (1782—1854), четвертого сына 1-го барона Бэгота[12]
- 1973—1979: Майор Реджинальд Уолтер Бэгот, 8-й барон Бэгот (24 августа 1897 — 2 октября 1979), второй сын Чарльза Фредерика Хениджа Бэгота (1858—1939) от первого брака, внук преподобного Чарльза Уолтера Бэгота (1812—1886), правнук его преосвященства достопочтенного Ричарда Бэгота (1782—1854), четвертого сына 1-го барона Бэгота[13]
- 1979—2001: Майор Хенидж Чарльз Бэгот, 9-й барон Бэгот (11 июня 1914 — 19 января 2001), единственный сын Чарльза Фредерика Хениджа Бэгота (1858—1939) от второго брака, внук преподобного Чарльза Уолтера Бэгота (1812—1886), правнук его преосвященства достопочтенного Ричарда Бэгота (1782—1854), четвертого сына 1-го барона Бэгота[14]
- 2001 — настоящее время: Чарльз Хью Шон Бэгот, 10-й барон Бэгот (род. 23 февраля 1944), единственный сын предыдущего[15]
- Наследник титула: Ричард Чарльз Вильерс Бэгот (род. 26 апреля 1941), старший сын подполковника Чарльза Фредерика Вильерса Бэгота (1912—1986), внук Сесила Вильерса Бэгота (1865—1940), правнук преподобного Фредерика Бэгота (1822—1892), второй кузен предыдущего[16].
Другие известные члены семьи Бэгот
- Сэр Чарльз Бэгот (1781—1843), британский политик, дипломат и колониальный администратор. Депутат Палаты общин от Касл Ризинга (1807—1808), генерал-губернатор Канады (1842—1843), губернатор Западной Канады и Восточной Канады (1842—1843). Второй сын Уильям Бэгота, 1-го барона Бэгота[17]
- Джоселин Фицрой Бэгот (1854—1913), английский офицер и консервативный политик, депутат Палаты общин от Кендала (1892—1906, 1910—1913). Старший сын полковника Чарльза Бэгота (1808—1881)[18]
- Его преосвященство Льюис Бэгот (1740—1802), епископ Бристоля (1782—1783), Нориджа (1783—1790) и Сент-Асафа (1790—1802), пятый сын сэра Уолтера Бэгота, 5-го баронета[19]
- Его преосвященство Ричард Бэгот (1782—1854), декан Кантербери (1827—1845), епископ Оксфорда (1829—1845) и Бата и Уэллса (1845—1854), младший сын Уильяма Бэгота, 1-го барона Бэгота[20]
- Преподобный Уолтер Бэгот (1731—1806), английский клирик и землевладелец, третий сын сэра Уолтера Бэгота, 5-го баронета[21]
- Сэр Уильям Бэгот (умер 1407), политик и администратор, сын Ральфа Бэгота, один из трёх советников короля Ричарда II[22].
См. также
Напишите отзыв о статье "Барон Бэгот"
Примечания
- ↑ [www.thepeerage.com/p6160.htm#i61592 Sir Hervey Bagot, 1st Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p6166.htm#i61655 Sir Edward Bagot, 2nd Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p5568.htm#i55676 Sir Walter Bagot, 3rd Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p6203.htm#i62026 Sir Edward Bagot, 4th Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2933.htm#i29330 Sir Walter Wagstaffe Bagot, 5th Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ 1 2 [www.thepeerage.com/p2742.htm#i27417 William Bagot, 1st Baron Bagot of Bagot's Bromley] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2742.htm#i27420 William Bagot, 2nd Baron Bagot of Bagot's Bromley] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2731.htm#i27304 William Bagot, 3rd Baron Bagot of Bagot's Bromley] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2749.htm#i27482 William Bagot, 4th Baron Bagot of Bagot's Bromley] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p6126.htm#i61260 Gerald William Bagot, 5th Baron Bagot of Bagot's Bromley] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8941.htm#i89407 Caryl Ernest Bagot, 6th Baron Bagot of Bagot's Bromley] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8943.htm#i89430 Henry Eric Bagot, 7th Baron Bagot of Bagot's Bromley] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8944.htm#i89433 Major Reginald Walter Bagot, 8th Baron Bagot of Bagot's Bromley] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8944.htm#i89435 Major Heneage Charles Bagot, 9th Baron Bagot of Bagot's Bromley] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8945.htm#i89444 Charles Hugh Shaun Bagot, 10th Baron Bagot of Bagot's Bromley] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p6308.htm#i63075 Richard Charles Villers Bagot] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p10702.htm#i107019 Rt. Hon. Sir Charles Bagot] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p5481.htm#i54803 Major Josceline Fitzroy Bagot] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p6289.htm#i62888 Rt. Rev. Lewis Bagot] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2781.htm#i27810 Rt. Rev. Hon. Richard Bagot] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2936.htm#i29357 Reverend Walter Bagot] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p6195.htm#i61941 Sir William Bagot] (англ.). thePeerage.com.
Ссылки
- Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). — N. Y.: St Martin’s Press, 1990
- [www.leighrayment.com Leigh Rayment’s Peerage Page]
- [www.thepeerage.com thepeerage.com]
- [www.cracroftspeerage.co.uk/online/content/bagot1780.htm Bagot, Baron (GB, 1780)]
- [books.google.com/books?id=TaiPwufu4wgC&pg=PA01&dq=%22richard+levett%22#v=onepage&q=&f=false Bagot Memorials]
Отрывок, характеризующий Барон Бэгот
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
