Барон Бэйли
Поделись знанием:
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
 |
Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей.
|
Барон Бэйли из Сефтона в Содружестве Австралия и Парквуда в графстве Суррей — наследственный титул в системе Пэрства Соединённого королевства. Он был создан 13 февраля 1953 года для предпринимателя и государственного служащего, сэра Клайва Бэйли (1889—1967). Он был сыном австралийского финансиста и политика Уильяма Бэйли (1859—1936). Лорд Бэйли был председателем и президентом компании Dunlop Rubber и президентом Федерации британской промышленности, а также работал в британском правительстве во время Второй мировой войны. По состоянию на 2010 год обладателем титула являлся его внук, Джеймс Уильям Латам Бэйли, 3-й барон Бэйли (род. 1950), который сменил своего отца в 1973 году.
Содержание
Бароны Бэйли (1953)
- 1953—1967: Клайв Латам Бэйли, 1-й барон Бэйли (24 сентября 1889 — 18 июня 1967), сын Уильяма Лоуренса Бэйли (1859—1936)[1]
- 1967—1973: Уильям Латам Бэйли, 2-й барон Бэйли (10 декабря 1915 — 18 апреля 1973), старший сын предыдущего[2]
- 1973 — настоящее время: Джеймс Уильям Латам Бэйли, 3-й барон Бэйли (род. 16 ноября 1950), старший сын предыдущего[3]
- Наследник титула: достопочтенный доктор Роберт Латам Бэйли (род. 2 февраля 1979), единственный сын предыдущего[4].
См. также
Напишите отзыв о статье "Барон Бэйли"
Примечания
- ↑ [www.thepeerage.com/p6375.htm#i63750 Clive Latham Baillieu, 1st Baron Baillieu] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p6376.htm#i63754 William Latham Baillieu, 2nd Baron Baillieu] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p6377.htm#i63761 James William Latham Baillieu, 3rd Baron Baillieu] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p6377.htm#i63766 Hon. Robert Latham Baillieu] (англ.). thePeerage.com.
Ссылки
- Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). - N. Y.: St Martin’s Press, 1990.
- [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
- [www.thepeerage.com thepeerage.com]
Отрывок, характеризующий Барон Бэйли
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
