Барон Бёртон

Барон Бёртон из Бертон-апон-Трента и Рангемора в графстве Стаффордшир — наследственный титул в системе Пэрства Соединенного Королевства.

История

Титул барона Бёртона был создан в 1897 году для известного пивовара, филантропа и либерального политика Майкла Басса, 1-го барона Бёртон (1837—1909). Ранее для него уже были созданы титулы баронета (1882) и барона Бёртона (1886). Семейство Бассов происходит от Уильяма Басса (1717—1787), который основал пивоваренный бизнес «Bass & Co» в Бертон-апон-Тренте в 1777 году. Его внук, Майкл Томас Басс (1799—1884), превратил компанию в один из крупнейших пивоваренных заводов в Соединенном Королевстве. Он также представлял Дерби в парламенте от либеральной партии в течение тридцати пяти лет (1848—1883) и занимался благотворительностью в городе Бертон. Тем не менее, Майкл Томас Басс отказался от предложенных ему титулов баронета и пэра.

Его старший сын, Майкл Артур Басс (1837—1909), был также связан с семейным бизнесом («Bass, Ratcliff, Gretton and Co»), и заседал от либеральной партии в Палате общин от Стаффорда (1865—1868), Восточного Стаффордшира (1868—1885) и Бертона (1885—1886). Как и его отец, он также занимался благотворительностью в Бертоне. В 1882 году для него был создан титул баронета Стаффорда в графстве Стаффордшир (Баронетство Соединенного Королевства). Титул он получил в честь своего отца (который был тогда еще жив), с правом наследования для своего младшего брата Хамара Альфреда Басса. В 1886 году для Майкла Басса был создан титул барона Бёртона из Рангемора и Бертон-апон-Трента в графстве Стаффордшир. В 1897 году он также получил титул барона Бёртона из Бертон-он-Трента и из Рангемора в графстве Стаффордшир. После смерти лорда Бёртона в 1909 году титул баронета унаследовал его племянник, сэр Уильям Басс, 2-й баронет (1879—1952). В 1952 году после смерти последнего титул баронета из Стаффорда угас.

В 1909 году после смерти Майкла Артура Басса, 1-го барона Бёртона, титул барона Бёртона из Ренгемора прервался, а титул барона Бёртона из Бертон-апон-Трента и Рангемора унаследовала его дочь, Нэлли Лиза Бэйли, 2-я баронесса Бёртон (1873—1962). Она была женой полковника Джеймса Эвана Брюса Бэйли (ум. 1931) из Дохфора в Инвернесс-Шире. После смерти её первого мужа она вторично вышла замуж за майора Уильяма Юджина Меллеса (ум. 1953). Её старший сын от первого брака, достопочтенный Джордж Эван Майкл Бэйли, был бригадиром британской армии, и был убит во время Второй мировой войны. Поэтому леди Бёртон наследовал её внук, Майкл Эван Виктор Бэйли, 3-й барон Бёртон (1924—2013), сын достопочтенного Джорджа Эвана Майкла Бэйли. Он был членом Совета графства Инвернесс-шир и окружного Совета Инвернесса, а также служил в качестве заместителя лейтенанта из Инвернесс-шира.

Барноеты Басс из Стаффорда (1882)

• 1882—1909: Майкл Артур Басс, 1-й барон Бёртон и 1-й баронет (12 ноября 1837 — 1 февраля 1909), старший сын пивовара Майкла Томаса Басса (1799—1884)
• 1909—1952: Майор Сэр Уильям Артур Хамар Bass, 2-й баронет (24 декабря 1879 — 28 февраля 1952), сын Хамара Альфреда Басса (1842—1898), племянник предыдущего.

Бароны Бёртон, первая креация (1886)

• 1886—1909: Майкл Артур Басс, 1-й барон Бёртон (12 ноября 1837 — 1 февраля 1909), старший сын пивовара Майкла Томаса Басса (1799—1884).

Бароны Бёртон, вторая креация (1897)

• 1897—1909: Майкл Артур Басс, 1-й барон Бёртон (12 ноября 1837 — 1 февраля 1909), старший сын пивовара Майкла Томаса Басса (1799—1884)
• 1909—1962: Нэлли Лиза Меллес, 2-я баронесса Бёртон (27 декабря 1873 — 28 мая 1962), единственная дочь предыдущего
• 1962—2013: Майкл Эван Виктор Бэйли, 3-й барон Бёртон (27 июня 1924 — 30 мая 2013), старший сын бригадира достопочтенного Джорджа Эвана Майкла Бэйли (1894—1941), внук полковника Джеймса Эвана Брюса Бэйли (ум. 1931) и Нелли Лизы Меллес. Великий магистр Великой ложи Шотландии (1993—1999)
• 2013 — настоящее время: Эван Майкл Рональд Бэйли, 4-й барон Бёртон (род. 19 марта 1949), старший сын предыдущего
  • Наследник титула: достопочтенный Джеймс Эван Бэйли (род. 3 декабря 1975), единственный сын предыдущего
    • Наследник наследника: Уилбур Майкл Джон Бэйли (род. 15 октября 2012), старший сын предыдущего.

См. также

Ранее титул барона Бёртона в системе Пэрства в 1712 году был создан для Генри Пэджета (1663—1743), который год спустя стал преемником своего отца в качестве 7-го барона Пэджета из Бодесерта. В 1714 году для него также был создан титул графа Аксбриджа. Для получения более полной информации см. Маркиз Англси.

Источники

• Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). — N. Y.: St Martin’s Press, 1990.
• [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
• [www.thepeerage.com thepeerage.com]

Отрывок, характеризующий Барон Бёртон

«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.