Барон Вентри
Поделись знанием:
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
Барон Вентри из Вентри в графстве Керри — наследственный титул в системе Пэрства Ирландии. Он был создан 31 июля 1800 года для сэра Томаса Маллинса, 1-го баронета (1736—1824). 7 декабря 1797 года для него был создан титул баронета из Бернема в графстве Керри (Баронетство Ирландии). Семейство Маллинс происходило от нормандской семьи де Молейнс. Внук первого барона, Томас Таунсенд Аремберг де Молейнс, 3-й барон Вентри (1786—1868), который сменил своего дядю в 1827 году, в 1841 году получил королевское разрешение на возобновление древней фамилии «де Молейнс». Его сын, Дэйроллес Блэкени Эвели де Молейнс, 4-й барон Вентри (1828—1914), заседал в Палате лордов Великобритании в качестве ирландского пэра-представителя с 1871 по 1914 год. Лорд Вентри также принял дополнительную фамилию «Эвели», которую ранее носили его предки. Его младший сын, Артур Уильям Эвели де Молейнс, 6-й барон Вентри (1864—1936), женился на Эвелин Мюриэль Стюарт Дабени. По состоянию на 2014 год носителем титула являлся его внук, Эндрю Гарльд Уэсли де Молейнс, 8-й барон Вентри (род. 1943), который сменил своего дядю в 1987 году. В 1966 году он принял фамилию «Дабени де Молейнс».
Фамильная резиденция — Бернем-хаус в окрестностях Дингла в графстве Керри.
Бароны Вентри (1800)
- 1800—1824: Томас Маллинс, 1-й барон Вентри (25 октября 1736 — 11 января 1824), сын Уильяма Маллинса (1691—1761) из Бернема[1]
- 1824—1827: Уильям Таунсенд Маллинс, 2-й барон Вентри (25 сентября 1761 — 5 октября 1827), старший сын предыдущего[2]
- 1827—1868: Томас Таунсенд Аремберг де Молейнс, 3-й барон Вентри (январь 1786 — 18 января 1868), единственный сын достопочтенного Таунсенда Маллинса (1763—1799), второго сына 1-го барона Вентри[3]
- 1868—1914: Дэйроллес Блэкени Эвели де Молейнс, 4-й барон Вентри (22 января 1828 — 8 февраля 1914), старший сын предыдущего[4]
- 1914—1923: Подполковник Фредерик Россмор Вочоуп Эвели де Молейнс, 5-й барон Вентри (11 декабря 1861 — 22 сентября 1923), второй сын 4-го барона Вентри, старший сын предыдущего[5]
- 1923—1936: Артур Уильям Эвели де Молейнс, 6-й барон Вентри (6 апреля 1864 — 6 июля 1936), младший брат предыдущего[6]
- 1936—1987: Артур Фредерик Дабени Олав Эвели де Молейнс, 7-й барон Вентри (28 июля 1898 — 7 марта 1987), старший сын предыдущего[7]
- 1987 — настоящее время: Эндрю Гарольд Уэсли Дабени де Молейнс, 8-й барон Вентри (род. 28 мая 1943), единственный сын достопочтенного Фрэнсиса Александра Иннса Эвели де Молейнса (1901—1964), племянник предыдущего[8]
- Наследник титула: достопочтенный Фрэнсис Уэсли Дабени де Молейнс (род. 1 мая 1965), единственный сын предыдущего[9].
Напишите отзыв о статье "Барон Вентри"
Примечания
- ↑ [www.thepeerage.com/p14385.htm#i143845 Thomas Mullins, 1st Baron Ventry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p28542.htm#i285413 William Townsend Mullins, 2nd Baron Ventry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p29641.htm#i296401 Thomas Townsend Aremberg de Moleyns, 3rd Baron Ventry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p4351.htm#i43505 Dayrolles Blakeney Eveleigh-de Moleyns, 4th Baron Ventry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p29650.htm#i296498 Lt.-Col. Frederick Rossmore Wauchope Eveleigh-de Moleyns, 5th Baron Ventry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p22892.htm#i228920 Arthur William Eveleigh-de Moleyns, 6th Baron Ventry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p29657.htm#i296566 Arthur Frederick Daubeney Olav Eveleigh-de Moleyns, 7th Baron Ventry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p29637.htm#i296365 Andrew Wesley Daubeney de Moleyns, 8th Baron Ventry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p29637.htm#i296368 Hon. Francis Wesley Daubeney de Moleyns] (англ.). thePeerage.com.
Источники
- Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990
- [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
- [www.thepeerage.com thepeerage.com]
- [www.cracroftspeerage.co.uk/online/content/ventry1800.htm Ventry, Baron (I, 1800)]
Отрывок, характеризующий Барон Вентри
– Любите ли вы меня?– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
