Барон Карнок
Поделись знанием:
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
Барон Карнок из Карнока в графстве Стерлингшир — наследственный титул в системе Пэрства Соединённого королевства. Он был создан 27 июня 1916 года для британского дипломата и политика, сэра Артура Николсона, 11-го баронета (1849—1928). Он занимал должности посла Великобритании в Испании (1904—1905) и России (1906—1910), а также постоянного заместителя министра иностранных дел (1910—1916).
Содержание
История
Семья Николсон происходит от Томаса Николсона (ум. 1646), который 16 января 1636 года получил титул баронета из Карнока в графстве Стерлингшир в Баронетстве Новой Шотландии. Его правнук, Томас Николсон, 4-й баронет (1669—1688), в 1683 году получил титул 4-го лорда Нейпира из Мерчистона. После его смерти баронстов Нейпир унаследовала его тетка по материнской линии, Маргарет Брисбен, 5-я леди Нейпир (ум. 1706), а титул баронета получил его кузен, сэр Томас Николсон, 5-й баронет (ум. 1699). Его преемником стал его сын, сэр Джордж Николсон, 6-й баронет (ум. 1771). После смерти его младшего сына, сэра Дэвида Николсона, 8-го баронета (ум. 1806), эта линия семьи прервалась. Последнему наследовал его двоюродный брат, сэр Уильям Николсон, 9-й баронет (1758—1820), генерал-майор британской армии. Его сын, сэр Фредерик Уильям Эрскин Николсон, 10-й баронет (1815—1899), имел чин адмирала королевского флота.
Ему наследовал в 1899 году его сын, Артур Николсон, 11-й баронет (1849—1928). В 1916 году он был возведен в звание пэра как барон Карнок из Карнока в графстве Стерлингшир. Его преемником стал его старший сын, Фредерик Арчибальд Николсон, 2-й барон Карнок (1883—1952). Ему наследовал его младший брат, Эрскин Артур Николсон, 3-й барон Карнок (1884—1982). Его преемник, его сын Дэвид Генри Артур Николсон, 4-й барон Карнок (1920—2008), в 1984 году стал баронетом из Лассуэйда и вождем шотландского равнинного клана Николсон.
Известный дипломат сэр Гарольд Николсон (1886—1968), муж писательницы Виты Сэквилл-Уэст, был третьим сыном 1-го барона Карнока. Его сын Найджел Николсон (1917—2004) был отцом Адама Николсона, нынешнего барона Карнока.
Баронеты Николсон из Карнока (1636)
- 1636—1646: Сэр Томас Николсон, 1-й баронет (ум. 8 января 1646), второй сын Джона Николсона, 1-го баронета из Лассуэйда (ум. 1605)[1]
- 1646—1664: Сэр Томас Николсон, 2-й баронет (10 июня 1628 — 24 июля 1664), старший сын предыдущего[2]
- 1664—1670: Сэр Томас Николсон, 3-й баронет (15 сентября 1649 — 20 января 1670), единственный сын предыдущего[3]
- 1670—1688: Сэр Томас Николсон, 4-лорд Нейпир, 4-й баронет (14 января 1669 — 9 июня 1688), единственный сын предыдущего[4]
- 1688—1699: Сэр Томас Николсон, 5-й баронет (ум. 2 января 1699), старший сын сэра Джона Николсона (ум. 1683), внук сэра Томас а Николсона, 1-го баронета[5]
- 1699—1771: Майор Сэр Джордж Николсон, 6-й баронет (ум. октябрь 1771), единственный сын предыдущего[6]
- 1771—1786: Сэр Уолтер Филип Николсон, 7-й баронет (ум. 1786), старший сын предыдущего[7]
- 1786—1806: Сэр Дэвид Николсон, 8-й баронет (ум. 19 октября 1806), младший брат предыдущего[8]
- 1806—1820: Генерал-майор Сэр Уильям Николсон, 9-й баронет (1758 — 5 августа 1820), сын Джорджа Николсона (ум. 1769), внук подполковника Уильяма Николсона (ум. 1720), правнук сэра Джона Николсона (ум. 1683), младшего сына сэра Томаса Николсона из Карнока, 1-го баронета[9]
- 1820—1899: Адмирал Сэр Фредерик Уильям Эрскин Николсон, 10-й баронет (22 апреля 1815 — 29 декабря 1899), единственный сын предыдущего[10]
- 1899—1928: Сэр Артур Николсон, 11-й баронет (19 сентября 1849 — 5 ноября 1928), младший сын предыдущего, барон Карнок с 1916 года[11].
Бароны Карнок (1916)
- 1916—1928: Артур Николсон, 1-й барон Карнок (19 сентября 1849 — 5 ноября 1928), младший сын адмирала сэра Фредерика Уильяма Эрскина Николсона, 10-го баронета (1815—1899)[11]
- 1928—1952: Фредерик Арчибальд Николсон, 2-й барон Карнок (9 января 1883 — 3 мая 1952), старший сын предыдущего[12]
- 1952—1982: Эрскин Артур Николсон, 3-й барон Карнок (26 марта 1884 — 2 октября 1982), младший брат предыдущего[13]
- 1982—2008: Дэвид Генри Артур Николсон, 4-й барон Карнок (10 июля 1920 — 26 декабря 2008), старший сын предыдущего[14]
- 2008 — настоящее время: Адам Николсон, 5-й барон Карнок (род. 12 сентября 1957), единственный сын писателя Найджела Николсона (1917—2004), внук сэра Гарольда Джорджа Николсона (1886—1968), правнук Артура Николсона, 1-го барона Карнока[15]
- Наследник титула: достопочтенный Томас Николсон (род. 1984), старший сын предыдущего от первого брака[16].
См. также
Напишите отзыв о статье "Барон Карнок"
Примечания
- ↑ [www.thepeerage.com/p15254.htm#i152532 Sir Thomas Nicolson of Carnock, 1st Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p15253.htm#i152530 Sir Thomas Nicolson of Carnock, 2nd Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p20646.htm#i206458 Sir Thomas Nicolson of Carnock, 3rd Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p20647.htm#i206461 Sir Thomas Nicolson of Carnock, 4th Lord Napier of Merchistoun] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p20648.htm#i206473 Sir Thomas Nicolson of Carnock, 5th Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p20648.htm#i206474 Major Sir George Nicolson of Carnock, 6th Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p20648.htm#i206477 Sir Walter Philip Nicolson of Carnock, 7th Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p20648.htm#i206479 Sir David Nicolson of Carmock, 8th Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p20649.htm#i206489 Maj.-Gen. Sir William Nicolson of Carmock, 9th Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p20650.htm#i206492 Admiral Sir Frederick William Erskine Nicolson of Carnock, 10th Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ 1 2 [www.thepeerage.com/p8449.htm#i84487 Arthur Nicolson, 1st Baron Carnock] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8450.htm#i84491 Frederick Archibald Nicolson, 2nd Baron Carnock] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8450.htm#i84492 Erskine Arthur Nicolson, 3rd Baron Carnock] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8450.htm#i84495 David Henry Arthur Nicolson of that Ilk, 4th Baron Carnock] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p14925.htm#i149250 Adam Nicolson, 5th Baron Carnock] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p20653.htm#i206527 Thomas Nicolson] (англ.). thePeerage.com.
Источники
- Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990
- [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
- [www.thepeerage.com thepeerage.com]
Отрывок, характеризующий Барон Карнок
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
