Барон Маскерри
Поделись знанием:
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.
Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.
Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Барон Маскерри (англ. Baron Muskerry) — наследственный титул в системе Пэрства Ирландии.
Содержание
История
Титул барона Маскерри был создан 5 января 1781 года для ирландского политика, сэра Роберта Дина, 6-го баронета (1745—1818). Ранее он заседал в Ирландской Палате общин от Карисфорта (1771—1776) и графства Корк (1776—1781). В 1783—1785 годах — великий магистр Великой ложи Ирландии. Его правнук, Гамильтон Мэтью Тилсон Фицморис Дин-Морган, 4-й барон Маскерри (1854—1829), сидел в Палате лордов Великобритании в качестве ирландского пэра-представителя с 1892 по 1929 год. После смерти в 1954 году его младшего сына, Мэтью Чичестера Сесила Фицмориса Дина-Моргана, 6-го барона Маскерри (1875—1954), эта линия семьи прервалась. Ему наследовал его двоюродный брат, Мэтью Фицморис Тилсон Дин, 7-й барон Маскерри (1874—1966). Он был сыном достопочтенного Гастингса Фицмориса Дина, третьего сына третьего барона. По состоянию на 2014 год носителем титула являлся его внук, Роберт Фицморис Дин, 9-й барон Маскерри (род. 1948), который стал преемником своего отца в 1988 году. Нынешний лорд Маскерри проживает в Южной Африке.
Титул баронета Дина из Маскерри в графстве Корк (Баронетство Ирландии) был создан 10 марта 1710 года для Мэтью Дина (ок. 1626—1711), прапрадеда первого барона Маскерри. Его внук, сэр Мэтью Дин, 3-й баронет (ок. 1680—1747), заседал в Ирландской Палате общин от Шарлевиля (1713—1715) и графства Корк (1728—1747). Его преемником стал его старший сын, сэр Мэтью Дин, 4-й баронет (ок. 1706—1751). Он представлял город Корк в парламенте Ирландии (1739—1751). После его смерти титул перешел к его младшему брату, сэру Роберту Дину, 5-му баронету (ок. 1707—1770). Он заседал в Ирландской Палате общин от Таллоу (1757—1768) и Карисфорта (1769—1770). В 1768 году он стал членом Тайного совета Ирландии. Его преемником стал его сын, вышеупомянутый сэр Роберт Дин, 6-й баронет (1745—1818), который в 1781 году был возведён в звание пэра с титулом барона Маскерри.
Семейная резиденция — замок Спрингфилд вблизи Дромколлихера в графстве Лимерик.
Баронеты Дин из Маскерри (1710)
- 1710—1711: Сэр Мэтью Дин, 1-й баронет (ок. 1626 — 10 июня 1711)[1]
- 1711—1712: Сэр Роберт Дин, 2-й баронет (умер 14 сентября 1712), сын предыдущего[2]
- 1712—1747: Сэр Мэтью Дин, 3-й баронет (ок. 1680 — 11 марта 1747), сын предыдущего[3]
- 1747—1751: Сэр Мэтью Дин, 4-й баронет (ок. 1706—1751), старший сын предыдущего[4]
- 1751—1770: Сэр Роберт Дин, 5-й баронет (ок. 1707 — 7 февраля 1770), второй сын 3-го баронета, младший брат предыдущего[5]
- 1770—1818: Сэр Роберт Тилсон Дин, 6-й баронет (29 ноября 1745 — 25 июня 1818), старший сын предыдущего, барон Маскерри с 1781 года[6].
Бароны Маскерри (1781)
- 1781—1818: Роберт Тилсон Дин, 1-й барон Маскерри (29 ноября 1745 — 25 июня 1818), старший сын сэра Роберта Дина, 5-го баронета[6]
- 1818—1824: Генерал-майор Джон Томас Фицморис Дин, 2-й барон Маскерри (27 сентября 1777 — 24 декабря 1824), старший сын предыдущего[7]
- 1824—1868: Мэтью Фицморис Дин, 3-й барон Маскерри (29 марта 1795 — 19 мая 1868), младший брат предыдущего[8]
- 1868—1929: Гамильтон Мэтью Тилсон Фицморис Дин-Морган, 4-й барон Маскерри (18 мая 1854 — 9 июня 1929), единственный сын достопочтенного Роберта Тилсона Фицмориса Дина-Моргана (1826—1857), старшего сына предыдущего[9]
- 1929—1952: Роберт Мэтью Фицморис Дин-Морган, 5-й барон Маскерри (14 ноября 1874 — 12 июля 1952), второй сын предыдущего[10]
- 1952—1954: Мэтью Чичестер Сесил Фицморис Дин-Морган, 6-й барон Маскерри (3 ноября 1875 — 3 мая 1954), третий сын 4-го барона Маскерри, младший брат предыдущего[11]
- 1954—1966: Мэтью Фицморис Тилсон Дин, 7-й барон Маскерри (30 июля 1874 — 2 ноября 1966), единственный сын достопочтенного Мэтью Джеймса Гастингса Фицмориса Дина (1831—1907), внук 3-го барона Маскерри[12]
- 1966—1988: Гастингс Фицморис Тилсон Дин, 8-й барон Маскерри (12 марта 1907 — 14 октября 1988), третий (младший) сын предыдущего[13]
- 1988 — настоящее время: Роберт Фицморис Дин, 9-й барон Маскерри (род. 26 марта 1948), единственный сын предыдущего[14]
- Наследник титула: достопочтенный Джонатан Фицморис Дин (род. 7 июня 1986), единственный сын предыдущего[15].
Напишите отзыв о статье "Барон Маскерри"
Ссылки
- [www.springfieldcastle.com Springfield Castle]
Примечания
- ↑ [www.thepeerage.com/p11659.htm#i116586 Sir Matthew Deane, 1st Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p12112.htm#i121111 Sir Robert Deane, 2nd Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p31166.htm#i311654 Sir Matthew Deane, 3rd Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p31640.htm#i316397 Sir Matthew Deane, 4th Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p31642.htm#i316415 Sir Robert Deane, 5th Bt.] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ 1 2 [www.thepeerage.com/p4795.htm#i47941 Robert Tilson Deane, 1st Baron Muskerry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p31652.htm#i316516 Maj.-Gen. John Thomas FitzMaurice Deane, 2nd Baron Muskerry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p31653.htm#i316527 Matthew FitzMaurice Deane, 3rd Baron Muskerry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p31652.htm#i316517 Hamilton Matthew Tilson FitzMaurice Deane-Morgan, 4th Baron Muskerry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p31661.htm#i316606 Robert Matthew FitzMaurice Deane-Morgan, 5th Baron Muskerry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p31672.htm#i316712 Mathew Chichester Cecil FitzMaurice Deane-Morgan, 6th Baron Muskerry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p31692.htm#i316920 Matthew FitzMaurice Tilson Deane, 7th Baron Muskerry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p31705.htm#i317046 Hastings FitzMaurice Tilson Deane, 8th Baron Muskerry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p31706.htm#i317052 Robert FitzMaurice Deane, 9th Baron Muskerry] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p31713.htm#i317129 Hon. Jonathan FitzMaurice Deane] (англ.). thePeerage.com.
Источники
- Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990
- [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
- [www.thepeerage.com thepeerage.com]
- [www.cracroftspeerage.co.uk/online/content/muskery1781.htm Muskery, Baron (I, 1781)]
Отрывок, характеризующий Барон Маскерри
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.
Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.
Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
