Барон Ридсдейл

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Барон Ридсдейл из Ридсдейла в графстве Нортумберленд — наследственный титул, созданный дважды в британской истории в системе Пэрства Соединённого королевства.





История

Впервые он был создан 15 февраля 1802 года для адвоката и политического деятеля сэра Джона Фримена-Митфорда (1748—1830). Он был депутатом Палаты общин Великобритании от Бере Олстона (1788—1799) и Восточного Лоо (1799—1801, 1801—1802), генеральным солиситором (1793—1799), генеральным атторнеем (1799—1801), спикером Палаты общин в 18011802 годах и лордом-канцлером Ирландии (1802—1806). Его единственный сын, Джон Томас Фримен-Митфорд, 2-й барон Ридсдейл (1805—1886), служил в качестве председателя комитетов в Палате лордов (1851—1886). 3 января 1877 года для него был создан титул графа Ридсдейла в графстве Нортумберленд (Пэрство Соединённого королевства). Лорд Ридсдейл никогда не был женат, после его смерти в 1886 году оба титула прервались. Граф Ридсдейл завещал свои имения своему родственнику, дипломату, политику и писателю сэру Элджернону Фримену-Митфорду (1837—1916), который был правнуком историка Уильяма Митфорда, старшего брата Джона Фримена-Митфолрда, 1-го барона Ридсдейла.

22 июля 1902 года баронский титул был возрожден для вышеупомянутого Элджернона Фримена-Митфорда, который получил титул барона Ридсдейла из Ридсдейла в графстве Нортумберленд. Он заседал в Палате общин Великобритании от Стратфорд-апон-Эйвона (1892—1895). Его преемником стал его второй сын, Дэвид Бертрам Огилви Фримен-Митфорд, 2-й барон Ридсдейл (1878—1958), который, в основном, был известен как отец знаменитых сестер Митфорд. Он был также членом Правого клуба, основанного Арчибальдом Рамсеем. Его единственный сын, майор достопочтенный Томас Митфорд (1909—1945), был убит в бою в Бирме в 1945 году. Ему наследовал его младший брат, Бертрам Томас Карлейл Фримен-Митфорд, 3-й барон Ридсдейл (1880—1962). Он был высшим шерифом Оксфордшира в 1935 году. В 1962 году после смерти бездетного 3-го барона титул перешел к его младшему брату, Джону Пауэру Бертраму Огилви Фримену-Митфорду, 4-му барону Ридсдейлу (1885—1963). Он также был бездетным, ему наследовал его племянник, Клемент Нейпир Бертрам Митфорд, 5-й барон Ридсдейл (1932—1991). Он был сыном достопочтенного Эрнеста Бертрама Огилви Фримена-Митфорда, пятого сына 1-го барона.

По состоянию на 2010 год носителем титула являлся сын пятого барона, Руперт Бертрам Митфорд, 6-й барон Ридсдейл (род. 1967), который стал преемником своего отца в 1991 году. Он либеральный демократ, который в 2000 году стал самым молодым пожизненным пэров в Палате лордов как барон Митфорд из Ридсдейла в графстве Нортумберленд.

Бароны Ридсдейл, первая креация (1802)

Граф Ридсдейл (1877)

Бароны Ридсдейл, вторая креация (1902)

См. также

Напишите отзыв о статье "Барон Ридсдейл"

Примечания

  1. [thepeerage.com/p8496.htm#i84959 John Freeman-Mitford, 1st Baron Redesdale] (англ.). thePeerage.com.
  2. 1 2 [thepeerage.com/p24136.htm#i241358 John Thomas Freeman-Mitford, 1st and last Earl Redesdale] (англ.). thePeerage.com.
  3. [thepeerage.com/p1646.htm#i16455 Algernon Bertram Freeman-Mitford, 1st Baron Redesdale] (англ.). thePeerage.com.
  4. [thepeerage.com/p1021.htm#i10204 David Bertram Ogilvy Freeman-Mitford, 2nd Baron Redesdale] (англ.). thePeerage.com.
  5. [thepeerage.com/p2526.htm#i25260 Bertram Thomas Carlyle Ogilvy Freeman-Mitford, 3rd Baron Redesdale] (англ.). thePeerage.com.
  6. [thepeerage.com/p2527.htm#i25263 John Power Bertram Ogilvy Freeman-Mitford, 4th Baron Redesdale] (англ.). thePeerage.com.
  7. [thepeerage.com/p2527.htm#i25270 Clement Napier Bertram Freeman-Mitford, 5th Baron Redesdale] (англ.). thePeerage.com.
  8. [thepeerage.com/p7491.htm#i74910 Rupert Bertram Mitford, 6th Baron Redesdale] (англ.). thePeerage.com.

Источники

  • Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990
  • [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
  • [www.thepeerage.com thepeerage.com]

Отрывок, характеризующий Барон Ридсдейл

– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.


– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.