Барон Скелмерсдейл

Барон Скелмерсдейл из Скелмерсдейла в графстве Ланкашир — наследственный титул в системе Пэрства Соединённого королевства.

История

Титул барона Скелмерсдейла был создан 30 января 1828 года для британского политика Эдварда Бутла-Уилбрахама (1771—1853). Он ранее заседал в Палате общин Великобритании от Вестбери (1795—1796), Ньюкасл-андер-Лайма (1801—1812), Клитеро (1812—1818) и Дувра (1820—1828). Его внук, Эдвард Бутл-Уилбрахам, 2-й барон Скелмерсдейл (1837—1898), сын достопочтенного Ричарда Бутла-Уилбрахама, консервативный политик, служивший в правительствах Бенджамина Дизраэли и лорда Солсбери. Он занимал должности капитана йоменской гвардии (1874—1880) и лорда-камергера (1885—1886, 1886—1892, 1895—1898). В 1880 году для него был создан титул графа Латома в графстве Ланкашир (Пэрство Соединённого королевства). В 1930 году после смерти его внука, Эдварда Уильяма Бутла-Уилбрахама, 3-го графа Латома (1895—1930), графский титул угас, а баронство унаследовал его родственник, Артур Джордж Бутл-Уилбрахам, 5-й барон Скелмерсдейл (1876—1969), который был внуком младшего сына 1-го барона. Его преемником стал его двоюродный брат, Лайонел Бутл-Уилбрахам, 6-й барон Скелмерсдейл (1896—1973).

После смерти 6-го барона в 1973 году баронский титул унаследовал его сын, Роджер Бутл-Уилбрахам,, 7-й барон Скелмерсдейл (род. 1945). Он занимал должность лорда в ожидании в консервативной администрации Маргарет Тэтчер (1981—1986). Лорд Скелмерсдейл стал одним из 92 избранных наследственных пэров, которые сохранили свои места в Палате лордов после принятия Акта Палаты лордов 1999 года. Также лорд Скелмерсдейл является президентом оперы Сомерсет.

Бароны Скелмерсдэйл (1828)

• 1828—1853: Эдвард Бутл-Уилбрахам, 1-й барон Скелмерсдейл (7 марта 1771 — 3 апреля 1853), сын Ричарда Уилбрахама-Бутла (ум. 1753)
• 1853—1898: Эдвард Бутл-Уилбрахам, 2-й барон Скелмерсдейл (12 декабря 1837 — 19 ноября 1898), единственный сын достопочтенного Ричарда Бутла-Уилбрахама (1801—1844), внук предыдущего, граф Латом с 1880 года.

Графы Латом (1880)

• 1880—1898: Эдвард Бутл-Уилбрахам, 1-й граф Латом, 2-й барон Скелмерсдейл (12 декабря 1837 — 19 ноября 1898), единственный сын достопочтенного Ричарда Бутла-Уилбрахама (1801—1844), внук Эдварда Бутла-Уилбрахама, 1-го барона Скелмерсдейла (1771—1853)
• 1898—1910: Эдвард Джордж Бутл-Уилбрахам, 2-й граф Латом, 3-й барон Скелмерсдейл (26 октября 1864 — 15 марта 1910), старший сын предыдущего
• 1910—1930: Эдвард Уильям Бутл-Уилбрахам, 3-й граф Латом, 4-й барон Скелмерсдейл (16 мая 1895 — 6 февраля 1930), единственный сын предыдущего.

Бароны Скелмерсдэйл (продолжение креации 1828 года)

• 1930—1969: Артур Джордж Бутл-Уилбрахам, 5-й барон Скелмерсдейл (21 мая 1876 — 9 февраля 1969), старший сын полковника Артура Бутла-Уилбрахама (1842—1897), внук полковника достопочтенного Эдварда Бутла-Уилбрахама (1807—1882), младшего сына 1-го барона
• 1969—1973: Бригадир Лайонел Бутл-Уилбрахам, 6-й барон Скелмерсдейл (23 сентября 1896 — 21 июля 1973), единственный сын Лайонела Бутла-Уилбрахама (1853—1914), внук полковника достопочтенного Эдварда Бутла-Уилбрахама (1807—1882), двоюродный брат предыдущего
• 1973 — настоящее время: Роджер Бутл-Уилбрахам, 7-й барон Скелмерсдейл (род. 2 апреля 1945), единственный сын предыдущего
  • Наследник титула: достопочтенный Эндрю Бутл-Уилбрахам (род. 9 августа 1977), единственный сын предыдущего
    • Наследник наследника: Дэниэл Питер Бутл-Уилбрахам (род. 7 июня 2007), единственный сын предыдущего.

Источники

• Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990
• [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
• [www.thepeerage.com thepeerage.com]

Отрывок, характеризующий Барон Скелмерсдейл

«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.