Барон Сомерс

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Барон Сомерс из Ившема в графстве Вустершир — аристократический титул, созданный дважды в британской истории (1697 год — Пэрство Англии, 1784 год — Пэрство Великобритании).





История

Впервые титул барона Сомерса в Пэрстве Англии был создан 2 декабря 1697 года для сэра Джона Сомерса (1651—1716). Он заседал в палате общин от Вустера (1689—1693), занимал посты генерального солиситора Англии и Уэльса (1689—1692), генерального атторнея Англии и Уэльса (1692—1693), лорда-хранителя (1693—1697), лорда-канцлера (1697—1700) и лорда-председателя Совета (1708—1710). В 1716 году после смерти Джона Сомерса баронский титул угас. Его сестра и наследница, Мэри Сомерс, вышла замуж за Чарльза Кокса (ум. 1717), члена известной фамилии Вустершира. Их внук, Чарльз Кокс (1725—1806), представлял Райгит в парламенте (1747—1784). 7 октября 1772 года для него был создан титул баронета из Дамблтона в графстве Глостершир (Баронетство Великобритании). 17 мая 1784 года Чарльзу Коксу был пожалован титул барона Сомерса из Ившема в графстве Вустершир (Пэрство Великобритании).

Его старший сын, Джон Сомерс Кокс, 2-й барон Сомерс (1760—1841), заседал в Палате общин от Западного Лоо (1782—1784), Грэмпаунда (1784—1790) и Райгита (1790—1801, 1801—1806), а также служил в качестве лорда-лейтенанта Херефордшира (1817—1841). 17 июля 1821 года для него были созданы титулы виконта Истнора из замка Истнор в графстве Херефордшир и графа Сомерса (Пэрство Соединённого королевства). Его преемником стал его сын, Джон Сомерс-Кокс, 2-й граф Сомерс (1788—1852). Он представлял в парламенте Райгит (1812—1818, 1832—1841) и en:Hereford (UK Parliament constituency)Херефорд (1818—1832), а также служил в качестве лорда-лейтенанта Херефордшира (1845—1852). В 1841 году лорд Сомерс получил королевскую лицензию на дополнительную фамилию «Сомерс». Его сын, Чарльз Сомерс Сомерс-Кокс, 3-й граф Сомерс (1819—1883), консервативный политик, депутат Палаты общин от Райгита (1841—1847) и лорд в ожидании (1853—1857).

В 1883 году после смерти 3-го графа Сомерса титулы виконта Истнора и графа Сомерса прервались. Титулы барона и баронета унаследовал его двоюродный брат, Филип Реджинальд Кокс, 5-й барон Сомерс (1815—1899). Он был сыном достопочтенного Филипа Джеймса Кокса, третьего сына первого барона. После его смерти титул перешел к его внучатому племяннику, подполковнику Артуру Сомерсу-Коксу, 6-му барону Сомерсу (1887—1944). Он был консервативным политиком, занимал посты лорда-лейтенанта Херефордшира (1933—1944), лорда в ожидании (1924—1926) и губернатора штата Виктория (1926—1931). Его преемником стал его дядя, Артур Перси Сомерс Кокс, 7-й барон Сомерс (1864—1953). Его сын, Джон Патрик Сомерс Кокс, 8-й барон Сомерс (1907—1995), был профессором в Королевском музыкальном колледже. После его смерти в 1995 году титулы барона и баронета перешли к его двоюродному брату, Филипу Себастьяну Сомерсу-Коксу, 10-му барону Сомерсу (род. 1948). Он является правнуком достопочтенного Джона Джеймса Томаса Сомерса Кокса, младшего брата 5-го барона Сомерса.

Фамильный дом баронов Сомерс — замок Истнор в графстве Херефордшир.

Бароны Сомерс, первая креация (1697)

Бароны Сомерс, вторая креация (1784)

Графы Сомерс (1821)

Бароны Сомерс (продолжение второй креации 1784 года)

Напишите отзыв о статье "Барон Сомерс"

Примечания

  1. [www.thepeerage.com/p17645.htm#i176442 John Somers, 1st Baron Somers of Evesham] (англ.). thePeerage.com.
  2. [www.thepeerage.com/p2709.htm#i27088 Charles Cocks, 1st Lord Sommers, Baron of Evesham] (англ.). thePeerage.com.
  3. 1 2 [www.thepeerage.com/p2710.htm#i27091 John Sommers Cocks, 1st Earl Sommers] (англ.). thePeerage.com.
  4. [www.thepeerage.com/p943.htm#i9425 John Sommers Somers-Cocks, 2nd Earl Sommers] (англ.). thePeerage.com.
  5. [www.thepeerage.com/p2414.htm#i24137 Charles Somers Somers-Cocks, 3rd Earl Sommers] (англ.). thePeerage.com.
  6. [www.thepeerage.com/p34326.htm#i343254 Philip Reginald Cocks, 5th Lord Sommers, Baron of Evesham] (англ.). thePeerage.com.
  7. [www.thepeerage.com/p5753.htm#i57530 Arthur Herbert Tennyson Cocks, 6th Lord Sommers, Baron of Evesham] (англ.). thePeerage.com.
  8. [www.thepeerage.com/p34328.htm#i343279 Arthur Percy Somers Cocks, 7th Lord Sommers, Baron of Evesham] (англ.). thePeerage.com.
  9. [www.thepeerage.com/p34329.htm#i343282 John Patrick Somers Cocks, 8th Lord Sommers, Baron of Evesham] (англ.). thePeerage.com.
  10. [www.thepeerage.com/p34319.htm#i343190 Philip Sebastian Somers Cocks, 9th Lord Sommers, Baron of Evesham] (англ.). thePeerage.com.

Ссылки

  • Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). — N. Y.: St Martin’s Press, 1990
  • [www.leighrayment.com Leigh Rayment’s Peerage Page]
  • [www.thepeerage.com thepeerage.com]
  • [www.cracroftspeerage.co.uk/online/content/somers1784.htm Somers, Baron (GB, 1784)]

Отрывок, характеризующий Барон Сомерс

С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.