Барон Теннисон
Поделись знанием:
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Барон Теннисон из Олдуорта в графстве Сассекс и из Фрешвотера на острове Уайт — наследственный титул в системе Пэрства Соединенного Королевства. Он был создан 24 января 1884 года для британского поэта Альфреда Теннисона (1809—1892). Его сын, Холлам Теннисон, 2-й барон Теннисон (1852—1928), был губернатором Южной Австралии (1899—1902) и генерал-губернатором Австралии (1903—1904), а его внук, Лайонел Холлам Теннисон, 3-й барон Теннисон (1889—1951), являлся капитаном английской команды по крикету (1921). После смерти в 2006 году младшего сына последнего, Марка Обри Теннисона, 5-го барона Теннисона (1920—2006), линия старшего сына первого барона угасла. Баронский титул унаследовал его второй кузен, Дэвид Гарольд Александр Теннисон, 6-й барон Теннисон (род. 1960). Он является правнуком достопочтенного Лайонела Теннисона, второго сына 1-го барона Теннисона.
Другой член семьи Теннисон сэр Юстас Теннисон-д’Эйнкорт, 1-й баронет (1868—1951), был военно-морским архитектором. Он был внуком политика Чарльза Теннисон-д’Эйнкорта (1784—1861), дяди первого барона Теннисона.
Бароны Теннисон (1884)
- 1884—1892: Альфред Теннисон, 1-й барон Теннисон (6 августа 1809 — 6 октября 1892), сын преподобного Джорджа Клейтона Теннисона (1778—1831)[1]
- 1892—1928: Холлам Теннисон, 2-й барон Теннисон (11 августа 1852 — 2 декабря 1928), старший сын первого барона[2]
- 1928—1951: Майор Лайонел Холлам Теннисон, 3-й барон Теннисон (7 ноября 1889 — 6 июня 1951), старший сын предыдущего[3]
- 1951—1991: Гарольд Кристофер Теннисон, 4-й барон Теннисон (25 марта 1919—1991), старший сын предыдущего[4]
- 1991—2006: Марк Обри Теннисон, 5-й барон Теннисон (28 марта 1920 — 3 июля 2006), второй сын 3-го барона, младший брат предыдущего[5]
- 2006 — настоящее время: Дэвид Гарольд Александр Теннисон, 6-й барон Теннисон (род. 4 июня 1960), старший сын Джеймса Альфреда Теннисона (1913—2001), внук Альфреда Браунинга Стэнли Теннисона (1878—1852), правнук достопочтенного Лайонела Теннисона (1854—1886), второго сына 1-го барона Теннисона[6]
- Наследник титула: достопочтенный Алан Джеймс Драммонд Теннисон (род. 28 января 1965), младший брат предыдущего[7]
- Наследник наследника: Эндрю Барнард Теннисон Теннисон (род. 16 сентября 1992), единственный сын предыдущего[8].
- Наследник титула: достопочтенный Алан Джеймс Драммонд Теннисон (род. 28 января 1965), младший брат предыдущего[7]
См. также
- Эмили Теннисон, баронесса Теннисон, жена 1-го барона
- Баронеты Теннисон-д’Эйнкорт из Картерс Корнер Фарм
Напишите отзыв о статье "Барон Теннисон"
Примечания
- ↑ [www.thepeerage.com/p4980.htm#i49797 Alfred Tennyson, 1st Baron Tennyson] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p22908.htm#i229076 Hallam Tennyson, 2nd Baron Tennyson] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8284.htm#i82840 Major Lionel Hallam Tennyson, 3rd Baron Tennyson] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8285.htm#i82845 Harold Christopher Tennyson, 4th Baron Tennyson] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8285.htm#i82846 Mark Aubrey Tennyson, 5th Baron Tennyson of Aldworth] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p22965.htm#i229650 David Harold Alexander Tennyson, 6th Baron Tennyson] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p59161.htm#i591605 Alan James Drummond Tennyson] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p59161.htm#i591606 Andrew Barnard (Barney Brow) TENNYSON Tennyson] (англ.). thePeerage.com.
Источники
- Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990
- [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
- [www.thepeerage.com thepeerage.com]
Отрывок, характеризующий Барон Теннисон
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
