Барон Хазертон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Барон Хазертон из Хазертона в графстве Стаффордшир — наследственный титул в системе Пэрства Соединённого королевства.





История

Титул барона Хазертона был создан 11 мая 1835 года для британского политика Эдварда Литтлтона (1791—1863). Он заседал в Палате общин от Стаффордшира (1812—1832) и Южного Стаффордшира (1832—1835), а также занимал должности главного секретаря Ирландии (1833—1834) и лорда-лейтенанта Стаффордшира (1854—1863). При рождении получил имя Эдвард Уолхаус, в 1812 году он получил королевское разрешение на фамилию «Литтлтон» и унаследовал имения своего двоюродного дяди, сэра Эдварда Литтлтона, 4-го баронета из Теддесли Холла (1727—1812). Он также унаследовал имения семьи Уолхаус, которые включали Хазертон Холл, недалеко от Каннока в графстве Стаффордшир. Его богатства были основаны на помещичьих землях, сосредоточенных в Пенкридже в Южном Стаффордшире, шахтах в Грейт-Уайрли и Блоксвиче, каменоломнях и песочных карьерах, жилых домах, в основном в Уолсолле.

Лорду Хазертону наследовал его сын, Эдвард Ричард Литтлтон, 2-й барон Хазертон (1815—1888). Либеральный политик, он заседал в Палате общин от Уолсолла (1847—1852) и Южного Стаффордшира (1853—1857). Его сын, Эдвард Джордж Литтлтон, 3-й барон Хазертон (1842—1930), занимал должность военного секретаря генерал-губернатора Канады (1875—1879). В 1985 году после смерти Томаса Чарльза Тасмана Литтлтона, 7-го барона Хазертона (1907—1985), старшего сына 4-го барона Хазертона (1868—1944), эта ветвь семьи прервалась. Его сменил его родственник, Эдвард Чарльз Литтлтон, 8-й барон Хазертон (род. 1950). Он был внуком подполковника достопочтенного Чарльза Кристофера Джосселина Литтлотона, третьего сына 3-го барона Хазертона.

Бароны Хазертон (1835)

Семейная усыпальница баронов Хазертон находится в алтарной части церкви Святого Майкла в Пенкридже.

См. также

Источники

  • Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990
  • [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
  • [www.thepeerage.com thepeerage.com]

Напишите отзыв о статье "Барон Хазертон"

Отрывок, характеризующий Барон Хазертон

– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Барон_Хазертон&oldid=76619289»