Барон Хантингфилд

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Барон Хантингфилд — аристократический титул, созданный трижды в британской истории (1351 и 1362 годы — Пэрство Англии, 1796 год — Пэрство Ирландии). О первых двух креациях известно немного. Они, вероятно, угасли или попали в состояние ожидания после смерти своих первых владельцев.

В третий раз титул барона Хантингфилда из Хевенингэм Холла в графстве Саффолк в системе Пэрства Ирландии был создан 7 июля 1796 года для сэра Джошуа Ваннека, 3-го баронета (1745—1816), депутата парламента от Данвича (1790—1800, 1801—1816). Его сын, Джошуа Ваннек, 2-й барон Хантингфилд (1778—1844), также представлял Данвич в Палате общин Великобритании (1816—1819). Его правнук, Уильям Ваннек, 5-й барон Хантингфилд (1883—1969), который наследовал своему дяде в 1915 году, был консервативным депутатом парламента от Ая (1923—1929) и 17-м губернатором штата Виктория (1934—1939). По состоянию на 2013 год носителем титула являлся внук последнего, Джошуа Чарльз Ваннек, 7-й барон Хантингфилд (род. 1954), который стал преемником своего отца в 1994 году.

Титул баронета Ваннека из Путни в графстве Суррей (Баронетство Великобритании) был создан 14 декабря 1751 года для Джошуа Ваннека (1702—1777), лондонского купца голландского происхождения. Его старший сын, сэр Джерард Ваннек, 2-й баронет (ок. 1743—1791), представлял Данвич в парламенте (1768—1790). Ему наследовал его младший брат, сэр Джошуа Ваннек, 3-й баронет (1745—1816), который был возведен в звание пэра как барон Хантингфилд в 1796 году.

Коммодор авиации Сэр Питер Бекфорд Ратгерс Ваннек (1922—1999), лорд-мэр Лондона в 1977—1978 годах, был вторым сыном пятого барона. Он был депутатом Европейского парламента от Кливленда (1979—1984) и Кливленда и Северного Йоркшира (1984—1989).

Первоначальной резиденцией семьи Ваннек был Хевенингэм Холл возле Хевенингэма и Хантингфилда в графстве Саффолк. В 1970 году 6-й барон продал свой фамильный дом правительству.





Бароны Хантингфилд, первая креация (15 ноября 1351)

Бароны Хантингфилд, вторая креация (14 августа 1362)

Баронеты Ваннек из Путни (14 декабря 1751)

Бароны Хантингфилд, третья креация (7 июля 1796)

Напишите отзыв о статье "Барон Хантингфилд"

Примечания

  1. [www.thepeerage.com/p3830.htm#i38296 Sir Joshua Vanneck, 1st Bt.] (англ.). thePeerage.com.
  2. [www.thepeerage.com/p3830.htm#i38292 Sir Gerrard Vanneck, 2nd Bt.] (англ.). thePeerage.com.
  3. 1 2 [www.thepeerage.com/p3830.htm#i38293 Joshua Vanneck, 1st Baron Huntingfield of Heveningham Hall] (англ.). thePeerage.com.
  4. [www.thepeerage.com/p14877.htm#i148768 Joshua Vanneck, 2nd Baron Huntingfield of Heveningham Hall] (англ.). thePeerage.com.
  5. [www.thepeerage.com/p7397.htm#i73961 Charles Andrew Vanneck, 3rd Baron Huntingfield of Heveningham Hall] (англ.). thePeerage.com.
  6. [www.thepeerage.com/p7397.htm#i73964 Lt.-Col. Joshua Charles Vanneck, 4th Baron Huntingfield of Heveningham Hall] (англ.). thePeerage.com.
  7. [www.thepeerage.com/p7397.htm#i73965 William Charles Arcedeckne Vanneck, 5th Baron Huntingfield of Heveningham Hall] (англ.). thePeerage.com.
  8. [www.thepeerage.com/p14879.htm#i148783 Gerard Charles Arcedeckne Vanneck, 6th Baron Huntingfield of Heveningham Hall] (англ.). thePeerage.com.
  9. [www.thepeerage.com/p14879.htm#i148786 Joshua Charles Vanneck, 7th Baron Huntingfield of Heveningham Hall] (англ.). thePeerage.com.
  10. [www.thepeerage.com/p14879.htm#i148789 Hon. Gerard Charles Alastair Vanneck] (англ.). thePeerage.com.

Источники

  • Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990
  • [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
  • [www.thepeerage.com thepeerage.com]
  • [www.cracroftspeerage.co.uk/online/content/huntingfield1796.htm Huntingfield, Baron (I, 1796)]

Отрывок, характеризующий Барон Хантингфилд

– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.