Барон Эмптхилл
Поделись знанием:
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
| Барон Эмптхилл | |
 Герб баронов Эмптхилл | |
| Период | |
|---|---|
| Титул: |
Барон Эмптхилл |
| Родоначальник: | |
| Когнаты: | |
| Родина | |
| Подданство | |
Барон Эмптхилл из Эмптхилла в графстве Бедфордшир — наследственный титул в системе Пэрства Соединенного Королевства. Он был создан 11 марта 1881 года для британского дипломата лорда Одо Рассела (1829—1884). Он был третьим сыном генерал-майора лорда Джорджа Рассела (1790—1846), второго сына Джона Рассела, 6-го герцога Бедфорда (1766—1839). Лорд Одо Уильям Леопольд Рассел был послом Великобритании в Германской империи (1871—1884).
Его сын, Артур Оливер Вильерс Рассел, 2-й барон Эмптхилл (1869—1935), занимал должности губернатора Мадраса (1899—1906) и временного вице-короля Индии (30 апреля — 13 декабря 1904). Его внук, Джеффри Дэнис Эрскин Рассел, 4-й барон Эмптхилл (1921—2011), был одним из девяноста избранных наследственных пэров, которые остались в Палате лордов после принятия Акта Палаты лордов 1999 года, где он является независимым депутатом. По состоянию на 2014 год носителем титула был сын последнего, Дэвид Уитни Эрскин Рассел, 5-й барон Эмптхилл (род. 1947), который стал преемником своего отца в 2011 году.
Бароны Эмптхилл (1881)
- 1881—1884: Одо Уильям Леопольд Рассел, 1-й барон Эмптхилл (20 февраля 1829 — 25 августа 1884), третий сын генерал-майора лорда сэра Джорджа Уильяма Рассела (1790—1846)[1]
- 1884—1935: Артур Оливер Вильерc Рассел, 2-й барон Эмптхилл (19 февраля 1869 — 7 июля 1935), старший сын предыдущего[2]
- 1935—1973: Капитан Джон Хьюго Рассел, 3-й барон Эмптхилл (4 октября 1896 — 3 июня 1973), старший сын предыдущего[3]
- 1973—2011: Джеффри Дэнис Эрскин Рассел, 4-й барон Эмптхилл (15 октября 1921 — 23 апреля 2011), единственный сын предыдущего от первого брака. Лорд-председатель комитетов в Палате лордов (1992—1994)[4]
- 2011 — настоящее время: Дэвид Уитни Эрскин Рассел, 5-й барон Эмптхилл (род. 27 мая 1947), старший сын предыдущего[5]
- Наследник титула: достопочтенный Энтони Джон Марк Рассел (род. 10 мая 1952), младший брат предыдущего[6]
- Наследник наследника: Уильям Одо Александр Рассел (род. 1986), единственный сын предыдущего[7].
- Наследник титула: достопочтенный Энтони Джон Марк Рассел (род. 10 мая 1952), младший брат предыдущего[6]
См. также
Напишите отзыв о статье "Барон Эмптхилл"
Примечания
- ↑ [www.thepeerage.com/p6855.htm#i68545 Odo William Leopold Russell, 1st Baron Ampthill] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p6855.htm#i68546 Arthur Oliver Villiers Russell, 2nd Baron Ampthill] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8051.htm#i80510 John Hugo Russell, 3rd Baron Ampthill] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8053.htm#i80525 Geoffrey Denis Erskine Russell, 4th Baron Ampthill] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8053.htm#i80530 Hon. David Whitney Erskine Russell] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p8054.htm#i80532 Hon. Anthony John Mark Russell] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p682.htm#i6815 William Odo Alexander Russell] (англ.). thePeerage.com.
Источники
- Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990
- [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
- [www.thepeerage.com thepeerage.com]
- [www.cracroftspeerage.co.uk/online/content/ampthill1881.htm Ampthill, Baron (UK, 1881)]
Отрывок, характеризующий Барон Эмптхилл
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
