Барроу, Джон, 1-й баронет

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джон Барроу
John Barrow

1-й баронет Джон Барроу, работа Джона Джексона
Дата рождения:

19 июня 1764(1764-06-19)

Место рождения:

Драглей Бек, Алверстон, Ланкашир, Великобритания

Дата смерти:

23 октября 1848(1848-10-23) (84 года)

Место смерти:

Лондон, Великобритания

Гражданство:

Великобритания Великобритания

Учёная степень:

доктор права

Род деятельности:

Второй секретарь Адмиралтейства Британии

Супруга:

Анна Мария Тратер

Дети:

четверо сыновей и две дочери

Джон Барроу на Викискладе
В Википедии есть статьи о других людях с именем Барроу, Джон.

Сэр Джон Барроу, 1-й баронет (англ. John Barrow; 19 июня 1764, Драглей Бек, Ланкашир, Англия — 23 ноября 1848, Лондон, Англия) — английский политик. 2-й секретарь Адмиралтейства, член Королевского общества, один из основателей и вице-президент Королевского географического общества, организатор множества исследовательских экспедиций, проходивших под патронажем Королевского военно-морского флота.





Юность и начало карьеры

Джон Барроу родился в селе Драглей Бек в приходе Алверстон, Ланкашир (в н.в. Камбрия) 19 июня 1764 года[1]. Его семья жила в небольшом доме, отец работал на двух полях. Биограф Фергус Флеминг отмечает, что «социально и экономически Барроу-старший был в одном шаге от батрака»[1]. Между тем юный Джон был умным ребёнком, и обучение у него шло легко. До тринадцати лет он учился в школе «Tower Bank School» города Алверстон. К тому времени он уже умел читать и писать на латыни и по-гречески. Один из мичманов «развил у него уверенность в себе и обучил азам навигации»[1]. Позже сэр Джон Барроу вспоминал, что уже тогда ему была «присуща заядлая ненависть к праздности»[1]. В короткие сроки он изучил математику и астрономию, и стал чиновником на чугунолитейном заводе[1]. Позже провёл одно лето в команде китобоев у берегов Шпицбергена[1], стал Королевским астрономом и преподавал математику в частной школе Гринвича[2], а в двадцать лет занял должность наставника юного Томаса Стонтона, говорившего на пяти языках. С его помощью Барроу освоил китайскую грамматику и смог свободно изъясняться на этом языке [1]. В 1795 году, благодаря протекции баронета Джорджа Леонардо Стонтона, отца мальчика, Барроу был зачислен переводчиком в штат миссии китайского посольства под началом лорда Макартни[3] . Посольство провалилось, однако Джон Барроу зарекомендовал себя хорошо и отныне располагал доверием лорда. Через несколько месяцев после возвращения Макартни назначили губернатором Капской колонии в Южной Африке, и Барроу сопровождал его. Там Джон провёл несколько любительских геологических изысканий, описал часть русла реки Оранжевой и взял интервью у короля зулусов Чака. 26 августа 1799 года, в возрасте 33-х лет, он взял в жёны Анну Марию Тратер[4], дочь судьи города Стелленбос, и поселился в коттедже у подножия Столовой горы возле Кейптауне. Четыре года спустя Джон Барроу был вынужден вернуться в Великобританию[5].

Карьера в Адмиралтействе

Во время своего пребывания в Африке Барроу приобрёл ещё одного покровителя: Фрэнсиса Дандаса, который в 1798 году сменил на посту губернатора лорда Макартни. Френсис принадлежал к влиятельному клану Дандас, члены которого были в Парламенте и занимали руководящие посты в Военно-морском флоте[6]. Дядей Френсису приходился лорд Мелвилл, жестокий и трезвый политик, который в мае 1803 года был назначен Первым лордом Адмиралтейства[6]. По рекомендациям Френсиса Дандаса и лорда Маккартни на следующий день после своего назначения Мелвилл вызвал к себе Джона Барроу и сделал того Вторым секретарём[6].

Джон Барроу был жёстким и расчётливым политиком, хотя в политическую жизнь государства не вмешивался. Весь его интерес сосредотачивался в деле разведки. Биограф Фергус Флеминг отмечает, что Барроу часто публиковался в различных журналах, в том числе и одном из наиболее авторитетных — Quarterly Review[7].

Исследования были идеальной темой для Барроу, ведь речь шла о неизвестном, а потому не требовала определённого понимания предмета. Все, что было нужно — обладать ловким и пытливым умом; автор мог писать как угодно остро и спорно, как он [Барроу] любил, не опасаясь возмездия

Вскоре Барроу стал самым востребованным автором Quarterly Review. Издатель журнала, Джон Мюррей, стал хорошим другом Барроу, и вскоре Мюррей сделался благодаря протекции Барроу официальным издателем Адмиралтейства[8]. Между тем авторитет Барроу вырос до такой степени, что его пригласили написать несколько статей для энциклопедии Британники[8].

В 1806 году Барроу был избран членом Королевского общества. Основной целью было не само общество, а собиравшийся по четвергам Королевский клуб, куда входили многие интересные и знаменитые люди того времени[9]. Президентом Королевского общество был Джозеф Банкс, знаменитый исследователь, путешественник и ботаник. Банкс стал образцом для подражания Джону Барроу[10]. В 1809 году Первым секретарём Адмиралтейства был назначен Джон Уилсон Крокер, крайне жёсткий и решительный политик, публично признанный лучшим дебатёром в Парламенте[11]. Крокера не интересовала разведка и дела Адмиралтейства, а своё назначение он рассматривал лишь как одну из ступенек карьерной лестницы[12]. Между тем он придерживался крайне консервативных взглядов и испытывал «почти фанатичную ненависть» ко всему современному[12]. Он не считал нужным осуществлять разведку, так как, по его мнению, всё, что нужно, было уже исследовано. Между тем Джон Барроу был умелым дипломатом, а вдобавок — его старший сын был женат на приёмной дочери Крокера, и две семьи одно время жили в одном доме. Барроу удавалось оставаться в неплохих отношениях с Первым секретарём, хотя его деятельность прямо противоречила убеждениям Джона Крокера[13].

Занимая пост Второго секретаря, он организовывал множество экспедиций, посылая их веером в разные части света[14]. Биограф Фергус Флеминг отмечает, что ревизоры Казначейства «были частыми гостями Барроу, а порой и даже сами Лорды Адмиралтейства оторвались от своих грёз и вызывали его к себе, чтобы получить объяснение смысла всего этого»[15]. Однако Барроу продолжал упрямо и настойчиво своё дело, тем более, общественность всецело была на его стороне. Эта был эпоха романтизма, и Барроу, поддерживаемый журналом Quarterly Review, вписывался в неё как нельзя лучше[15].

Первым организованным предприятием для Джона Барроу стала экспедиция на поиски реки Нигер и города Тимбукту. Экспедиция покинула Британию в 1816 году, получив задания идти вверх по реке Конго и исследовать её притоки. Во главе неё стоял капитан Джеймс Кингстон Таки. Стоимость проекта составила £ 1700, а в качестве судна должен был быть использован специально построенный для этого пароход «Конго». Однако после спуска на воду оказалось, что осадка слишком глубокая, развиваемая скорость слишком мала, а сторонние критики единогласно признают полное несовершенство модели. Адмиралтейство было вынуждено потратить значительную сумму денег на переоборудование парохода в парусник. Ещё £ 1386 было потрачено на покупку подарков местным племенам, дипломатические отношения с которыми надеялись наладить или навязать устроители экспедиции. Однако предприятие обернулось катастрофой. Капитан Таки прошёл вверх по реке всего 200, и преодолел пешком ещё не многим более нескольких миль. Люди под его началом стали массово умирать от болезней. Уже тяжелобольной капитан приказал возвращаться на судно, но по прибытии оказалось, что дела на корабле обстоят ещё более худшим образом. Большинство участников экспедиции, включая капитана Таки, не вернулись домой живыми. Это был закономерный итог, ведь на борту не было даже самых необходимых лекарств и путешественники мало что знали об особенностях местности[16]. Тем не менее, для Барроу их смерть представлялась «почти необъяснимой»[17].

В предисловии к опубликованному дневнике капитана Таки Барроу высказал идею, суть которой заключалась в использовании военно-морского контингента в разведке[18]. После наполеоновских войн численность вооружения Британии сокращалась, корабли списывались, и на берег сходило множество офицеров. К 1846 году из 1151 офицера лишь 172 получало полное жалование. Предложение Барроу было встречено с восторгом[19]. Джозеф Банкс, президент Королевского общества, решил организовать первую экспедицию дя поисков Северо-Западного прохода[20]. Это начинание Джон Барроу всецело поддерживал: он не только не сомневался в существовании прохода, но был также уверен, что вокруг Северного Полюса простирается мифическое «Полярное море»[21].

Пост Второго секретаря Адмиралтейство Джон Барроу занимал более 40 лет[2] (за исключением краткого перерыва 1806—1807 гг., когда административные посты Британии занимали виги). Он пользовался уважением и доверием всех одиннадцати верховных лордов, которые последовательно председательствовали в Совете Адмиралтейства в течение этого периода, и особенно лорд-адмирала короля Вильгельма IV[2]. В 1821 году Барроу получил степень доктора права в Эдинбургском университете. В 1835 году сэром Робертом Пилем ему был присвоен титул баронета. Вплоть до своей смерти являлся вице-президентом Королевского географического общества, которое было основано при его участии[22].

В январе 1845 года, после организации последней экспедиции, экспедиции под командованием сэра Джона Франклина, Джон Барроу подал в отставку, уже будучи в возрасте 82 лет. Барроу был уверен, что его мечта — открытие Северо-Западного прохода и Полярного моря, будет осуществлена[23]. Но случилось другое: экспедиция Франклина пропала без вести, и до сих пор тайна её участи не разгадана в полной мере. После ухода из общественной жизни Барроу посвятил себя написанию истории современных арктических путешествий, а также своей автобиографии, опубликованной в 1847 году[2].

Джон Барроу ушёл из жизни в один час после полудня 23 ноября 1848 года[24]. В тот же день скончалась его супруга, оставив четырёх сыновей и двух дочерей, одна из которых, Йоханна, вышла замуж за Роберта Батти[25].

Достижения и память

Биограф Фергус Флеминг отмечает[26]:

Карьера Барроу в Адмиралтействе началась катастрофой на реке Конго и закончилась катастрофой экспедиции в Арктике [экспедиция Франклина]. Все цели Барроу были бесполезными: Тимбукту оказался маленьким грязным городком; Нигер практически не имел прикладного значения в сфере торговли; северная Австралия была совершенно неподходящим местом для устроения «второго Сингапура»; Антарктида оказалась негостеприимным куском льда; Северо-Западный проход на тот момент не был найден[27]; Полярное море не только не было найдено, но и в 1909 году доказано его отсутствие.

Несмотря на это, карты и сочинения Барроу по географии Китая и Африки были высоко оценены научным сообществом. Благодаря организованным экспедициям была нанесена на карту огромная площадь ранее неизведанных земель, а сам Джон Барроу был назван «отцом освоения Арктики»[28] [14].

Флеминг делает вывод, что, «пожалуй, ни один человек в истории исследований не израсходовал столько денег и столько жизней в такой отчаянной погоне за бессмысленными мечтами»[29], а также добавляет[30]:

Барроу провёл самую дорогую серию исследований в истории человечества. Ничего подобного не было повторено вплоть до американских и советских космических программ более чем столетие спустя. И даже с ними было мало общего. В то время как над космическими программами работают множество учёных, орды советников и лавины техники, инженеров и лоббистов, программа Барроу опиралась лишь на него самого.

15 мая 1850 года в Алверстоне на горе Хоад в честь сэра Джона Барроу была выстроена 100-футовая (30,5 м) башня. В церемонии открытия приняло участие около 8 тысяч жителей города, а вдова короля Вильгельма IV внесла денежный вклад в её постройку. В церемониальной процессии приняли участие многие влиятельные люди, а речь держали крупные городские чиновники[31].

Именем Барроу названа школа в Алверстоне[32], а также ряд географических объектов: острова в море Бофорта, остров в Канадском арктическом архипелаге, хребет на острове Мелвилл, мыс в Чукотском море (северная оконечность Аляски), мыс на полуострове Дарлинг, мыс в заливе Коронейшн, мыс в Австралии, гора на острове Девон, озеро на полуострове Симпсон, река в Канаде, залив в проливе Симпсона, залив на острове Девон, пролив между островами Сомерсет, Корнуэллс и Девон[33].

Напишите отзыв о статье "Барроу, Джон, 1-й баронет"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Fleming, 2007, The Man at the Admiralty Kindle Location 259-268.
  2. ↑ 1 2 3 4 Barrow, Sir John // Encyclopædia Britannica. — 1911.
  3. ↑ Fleming, 2007, The Man at the Admiralty Kindle Location 276.
  4. ↑ [archiver.rootsweb.ancestry.com/th/read/SOUTH-AFRICA/1999-05/0928140511 South-Afrikca-L Archives] (англ.). archiver.rootsweb.ancestry.com. Проверено 14 октября 2012. [www.webcitation.org/6D0IS20db Архивировано из первоисточника 18 декабря 2012].
  5. ↑ Fleming, 2007, The Man at the Admiralty Kindle Location 285.
  6. ↑ 1 2 3 Fleming, 2007, The Man at the Admiralty Kindle Location 285-295.
  7. ↑ Fleming, 2007, The Man at the Admiralty Kindle Location 322-331.
  8. ↑ 1 2 Fleming, 2007, The Man at the Admiralty Kindle Location 342.
  9. ↑ Fleming, 2007, The Man at the Admiralty Kindle Location 352.
  10. ↑ Fleming, 2007, The Man at the Admiralty Kindle Location 362.
  11. ↑ Fleming, 2007, The Man at the Admiralty Kindle Location 379.
  12. ↑ 1 2 Fleming, 2007, The Man at the Admiralty Kindle Location 390.
  13. ↑ Fleming, 2007, The Man at the Admiralty Kindle Location 379-390.
  14. ↑ 1 2 Fleming, 2007, The Man at the Admiralty Kindle Location 399.
  15. ↑ 1 2 Fleming, 2007, The Man at the Admiralty Kindle Location 417.
  16. ↑ Fleming, 2007, Death on the Congo Kindle Location 426-676.
  17. ↑ Fleming, 2007, Death on the Congo Kindle Location 676.
  18. ↑ Fleming, 2007, The Man at the Admiralty Kindle Location 223-230.
  19. ↑ Fleming, 2007, The Man at the Admiralty Kindle Location 230-239.
  20. ↑ Fleming, 2007, The Mirage of the Lancaster Sound Kindle Location 711-825.
  21. ↑ Fleming, 2007, The Mirage of the Lancaster Sound Kindle Location 787.
  22. ↑ [lib2.urfu.ru/rus/our_resources/exhibitions/newexhibitiob/ex_travel/europa_ex/barrou/ Джон Барроу]. lib2.urfu.ru. Проверено 22 октября 2012. [www.webcitation.org/6D0ISaEfF Архивировано из первоисточника 18 декабря 2012].
  23. ↑ Fleming, 2007, The Last Post Kindle Location 6729.
  24. ↑ Fleming, 2007, Erebus and Terror Kindle Location 6864.
  25. ↑ Arnold M. South African Botanical Art. — Fernwood Press, 2001. — 216 p.
  26. ↑ Fleming, 2007, Riding the Globe Kindle Location 7594-7604.
  27. ↑ После обнаружения Прохода оказалось, что его прикладное значение в торговле фактически равно нулю.
  28. ↑ Fleming, 2007, Kindle Location .
  29. ↑ Fleming, 2007, Riding the Globe Kindle Location 7604.
  30. ↑ Fleming, 2007, Riding the Globe Kindle Location 7573.
  31. ↑ Fleming, 2007, Riding the Globe Kindle Location 7555-7573.
  32. ↑ [www.sjbarrow.cumbria.sch.uk/index.php?category_id=1 Sir JB School] (англ.). sjbarrow.cumbria.sch.uk. Проверено 22 октября 2012. [www.webcitation.org/6D0IU30eZ Архивировано из первоисточника 18 декабря 2012].
  33. ↑ [www.gpavet.narod.ru/barrow.htm Барроу (Barrow) Джон]. Проверено 22 октября 2012. [www.webcitation.org/6D0IUilbG Архивировано из первоисточника 18 декабря 2012].

Литература

Ссылки

  • [www.gutenberg.org/author/Sir_John_Barrow Работы сэра Джона Барроу] в проекте «Гутенберг»
  • [www.sirjohnbarrowmonument.co.uk Алверстонский сайт памяти Джона Барроу]

Отрывок, характеризующий Барроу, Джон, 1-й баронет

– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.


В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома.
В отношении административном, Москве дарована конституция, учрежден муниципалитет и обнародовано следующее:
«Жители Москвы!
Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки.
Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Барроу,_Джон,_1-й_баронет&oldid=80444536»