Барсова Гора
| Городище | |
Барсова Гора
Муниципальное автономное учреждение Сургутского района «Историко-культурный научно-производственный центр Барсова Гора» | |
| Страна | Россия |
| Местоположение | Сургутский район, Ханты-Мансийский автономный округ — Югра |
| Первое упоминание | 1845 год |
| Дата основания | 22 августа 1991 года |
| Статус | объект культурного наследия регионального значения (с 2012 года) |
| Состояние | создаётся[когда?] музей-заповедник |
| Сайт | [barsovagora.ru Официальный сайт] |
Урочище «Барсова Гора» — природно-археологический парк рядом с посёлком Барсово в нескольких километрах к западу от Сургута.
Барсова Гора протянулась на 8,5 км на правом берегу реки Оби. В ограниченной Барцевой речкой восточной части урочища расположена пойма Утоплой протоки, в которую, по легенде, бросился остяцкий князь Барс (Барц) после поражения в битве с казаками. Его имя дало название реке и урочищу.
В 2010 году по результатам интернет-конкурса «7 чудес финно-угорского мира» урочище Барсова Гора признано победителем в номинации «Природа»[1].
Содержание
История
Урочище непрерывно заселено уже около 7 тысяч лет — оно было обитаемо почти во все периоды истории человечества, здесь оставили свой след все культуры, когда-либо населявшие тайгу Приобья. Это обусловлено стратегическим географическим положением и укрепленным естественным характером местности — Барсова Гора занимает доминирующий над окружающей территорией высокий берег Оби (более 30 м над урезом воды).
Среди многочисленных доисторических стоянок есть могильник каменного века (возраст 7 тыс. лет), несколько селищ бронзового века (возраст 4 тыс. лет), памятники трёх культур раннего железного века (с VII века до н. э.), два могильника и святилище кулайской культуры (середина I тыс. до н. э. — середина I тыс. н. э.). Множество святилищ и кладов относятся к периоду начиная с IV века и до XVI века. Есть здесь также археологические объекты XVIII—XIX веков и этнографические памятники начала XX века.[2]
Артефакты, найденные при раскопках на Барсовой Горе, можно увидеть в Петербургском Эрмитаже, в музеях Екатеринбурга, Томска, Перми и Западной Европы[2].
В 1971 году, узнав о строительстве железной дороги через урочище и железнодорожного моста через Обь, ханты просили Сургутский райисполком об отмене этого решения, так как Барсова Гора считалась ими священной (обряды жертвоприношения совершались тут до 1973 года)[2].
Изучение
Предположительно, первым ученым, побывавшим в урочище и упомянувшим его в переписке, был Матиас Александр Кастрен. В 1845 году, в ходе экспедиции для изучения сибирских языков по поручению Петербургской академии наук, в своём частном письме он упоминает о посещении остяцкой крепости около Сургута, где были обнаружены сломанные стрелы, ржавые наконечники копий, кольчуги и другие предметы вооружения.[3]
Название «Барсова гора» впервые упомянуто в 1890 году как обозначение городища «около Сургута в семи верстах вниз по реке Оби» в перечне археологических объектов, составленном археологом-любителем Иваном Яковлевичем Словцовым[3].
Первые документально подтвержденные раскопки были проведены по приказу тобольского губернатора в 1889 году политическими ссыльными под руководством ссыльного народника Василия Филипповича Казакова[3].
Напишите отзыв о статье "Барсова Гора"
Примечания
- ↑ [www.admsr.ru/work/scs/culture/department_culture/cultural_institutions_surgut_region/museums_historical_and_cultural_heritage/municipal_historical_and_cultural_research_and_production_center_quot_autograph_mountain_quot/ Муниципальное автономное учреждение Сургутского района «Историко-культурный научно-производственный центр Барсова Гора»]
- ↑ 1 2 3 [finugor.ru/barsova-gora Барсова гора]
- ↑ 1 2 3 [www.obereg-ugra.com/#!-/c1eoi Государственный природно-археологический национальный парк «Барсова гора»]
Литература
- Чемякин Ю. П. Сокровища Барсовой горы / Пер. С. В. Шараповой, Н. В. Шатунова. — Сургут. — 10 с. (рус.) (англ.)
- Барсова гора: 110 лет археологических исследований / Под ред. А. Я. Труфанова и Ю. П. Чемякина. — Сургут: МУ ИКНЦП «Барсова гора», 2002. — 224 с.
- Мартин Ф. Р. Сибирика. Некоторые сведения о первобытной истории и культуре сибирских народов. — Екатеринбург: Уральский рабочий, 2004. — 144 с. Научный перевод с немецкого языка Ж. Н. Труфановой под ред. А. Я. Труфанова. Комментарии А. С. Сопочиной и А. Я. Труфанова.
- Чемякин Ю. П., Зыков А. П. Барсова Гора: археологическая карта. — Омск: Омский дом печати, 2004. — 208 с.
- Арне Т. Й. Барсов Городок. Западносибирский могильник железного века. — Екатеринбург: Уральский рабочий, 2005. — 184 с. Научный перевод с немецкого языка Ж. Н. Труфановой под ред. А. Я. Труфанова. Комментарии А. Я. Труфанова.
- Поселение Быстрый Кульёган 66: памятник эпохи неолита Сургутского Приобья / Коллективная монография под ред. Л. Л. Косинской и А. Я. Труфанова. — Екатеринбург: Уральское издательство, 2006. — 192 с.
- Миф, обряд и ритуальный предмет в древности. — Екатеринбург: Магеллан, 2007. — 260 с.
- XVII Уральское археологическое совещание. Материалы научной конференции (Екатеринбург, 19-22 ноября 2007 г.). — Екатеринбург: Магеллан, 2007. — 296 с.
- Вопросы археологии Урала. Сборник научных трудов. Выпуск 25. — Екатеринбург: Магеллан, 2008. — 252 с.
- Чемякин Ю. П. Барсова Гора: очерки археологии Сургутского Приобья. Древность. — Омск: Омский дом печати, 2008. — 224 с.
- Барсова Гора: древности таежного Приобья. — Екатеринбург: Уральское издательство, 2008. — 300 с.
Ссылки
- [barsovagora.ru Официальный сайт]
Отрывок, характеризующий Барсова Гора
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.
22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
