Барсов, Николай Николаевич
Поделись знанием:
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
Никола́й Никола́евич Ба́рсов (6 сентября 1901, Уфа — 1 октября 1981, там же) — краевед, статистик, плановик-экономист.
Биография
- 1911 — поступил учиться в Уфимскую правительственную гимназию;
- 1920 — окончил 2-ю Советскую трудовую школу 2-й ступени в городе Уфе. Ныне школа № 11 города Уфы;
- 1920 — начал трудовую деятельность инструктором Уфимского губсовнархоза;
- 1922 — Московские курсы инструкторов-экономистов промысловой кооперации;
- 1923 — 1930 — работал в ЦСУ БАССР. Специализировался в области демографической, коммунальной и санитарной статистики;
- 1930 — 1936 — работал в Башкомхозе НКВД, реорганизованный потом в Наркомат коммунального хозяйства БАССР на должностях экономист, начальник сектора учета, начальник планово-финансового отдела;
- 1936 — 1937 — работал в Госплане БАССР;
- 1938 — 1943 — Башкирский медицинский институт, лаборант, старший преподаватель кафедры социальной гигиены;
- 1943 — 1961 — работал в Госплане БАССР начальником отдела коммунально-жилищного хозяйства, отдела просвещения, культуры и здравоохранения, отдела перспективного планирования;
Кроме основной работы:
- 1931 — 1932 — по совместительству работал в Башкирском филиале Гипрогора РСФСР в качестве руководителя группы экономических обоснований;
- в Башкирском НИИ социалистической гигиены и здравоохранения старшим научным сотрудником;
- участвовал (или по составлению технико-экономического обоснования, или в качестве эксперта архитектурного совета) во всех крупных проектно-планировочных работах по новым и реконструированным городам Башкирии до 1961 года.
- занимался краеведением, работал в основном по истории историю статистики, книжного, библиотечного дела, края, города Уфы. Собранный материал хранится в его личном фонде в Центральном государственном историческом архиве РБ;
- был тесно связан с республиканской библиотекой им. Н. К. Крупской и выйдя на пенсию, стал председателем общественного совета библиотеки.
В 1917 — 1923 годах состоял в партии эсеров. Неоднократно подвергался репрессиям по делу эсеров, содержался в Бутырской тюрьме (1926, Москва), в Суздальском изоляторе (1927).
- Председатель бюро Уфимского кружка социал-революционной молодежи;
- Член и секретарь Уфимского губернского комитета меньшинства Партии социалистов-революционеров (ПСР);
- В 1922 кандидат в члены, затем член Центрального бюро меньшинства ПСР.
Награды
- многочисленные почетные грамоты;
- медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
- юбилейная медаль «Тридцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
Напишите отзыв о статье "Барсов, Николай Николаевич"
Ссылки
- [encycl.bash-portal.ru/barsov.htm Статья в Краткой энциклопедии Башкортостана — Барсов Н. Н.] (недоступная ссылка с 21-02-2014 (3715 дней))
- [www.bashvest.ru/showinf.php?id=10710 Статья в Башвест — Знал об Уфе больше других ] (недоступная ссылка — история) [ufa-gid.com/ocherki/znal-ob-ufe-bolshe-drugikh.html Текст статьи] на сайте Уфа-гид.
- [ufagen.ru/fund/6957 Опись дел личного архива Барсова в ЦГИА РБ]
- [ihlas-ufa.su/historyufabook2-04.htm СТАРАЯ УФА. О КРАЕВЕДАХ ГОРОДА УФЫ. Николай Николаевич Барсов (1901—1981)]
- [ufa-gid.com/encyclopedia/barsov.html ЭНЦИКЛОПЕДИЯ БАШКИРИИ → БАРСОВ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ]
Отрывок, характеризующий Барсов, Николай Николаевич
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
