Барсов, Николай Павлович
| Николай Павлович Барсов | |
| Род деятельности: |
русский историк |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Награды и премии: | |
Николай Павлович Барсов (27 апреля 1839, Болхов, Орловская губерния, Российская империя — 23 ноября 1889, Варшава, Польша) — российский историк, один из основоположников русской исторической географии.
Содержание
Биография
Окончил филологический факультет Санкт-Петербургского университета (1861). В начале 1862 года принял предложение редактора газеты «Санкт-Петербургские ведомости» А. А. Краевского отправиться корреспондентом в Австрию для изучения, преимущественно в славянских землях, вопроса об училищах, главным образом народных. Корреспонденции его, появившиеся в «Санкт-Петербургских ведомостях» 1862 года, обратили на себя внимание, и автору в августе того же года было предложено министерством народного просвещения продолжать своё путешествие с той же целью в юго-западную часть России, чему и было посвящено им полтора года. Результаты своих наблюдений Барсов изложил в сочинениях «Школы на Волыни и Подолии» (СПб., 1863) и «Народные училища в Юго-Западном крае» (СПб., 1864), напечатанных по распоряжению министра народного просвещения особыми книжками.
В 1864 году Барсов был определен учителем истории и географии в Виленский учебный округ, но в 1869 году по болезни вышел в отставку. За это время Барсов издал «Материалы для историко-географического словаря Древней Руси» (Вильна, 1865), которые обратили на него внимание Петербургского университета, зачислившего его в 1869 году кандидатом-стипендиатом на кафедре русской истории. В 1871 году по окончании срока стипендии Барсов назначен библиотекарем Варшавского университета, а со следующего года Барсов здесь же начал чтение лекций по русской истории, которые продолжал по 1889 год, когда по болезни должен был оставить университет и вышел в отставку в звании ординарного профессора.
В 1874 году Барсов был удостоен Петербургским университетом степени магистра русской истории за чрезвычайно ценную диссертацию свою «Очерки русской исторической географии. География первоначальной летописи», получившую также Уваровскую премию (Варшава, 1873; 2 изд. Варшава, 1885).
Основные работы
- Барсов Н. П. Историко-географический словарь Русской земли. IX—XIV вв. — М.: УРСС, 2011, 2012. — 236 с. — (Лингвистическое наследие XIX века). — ISBN 978-5-397-01897-5; ISBN 978-5-397-03188-2. (обл.)
- Барсов Н. П. Очерки русской исторической географии: География Начальной летописи. — М.: Кучково поле, 2012. — 336 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0313-7. (в пер.)
- [tvereparhia.ru/biblioteka-2/b/1382-barsov-n-p/17055-barsov-n-p-ocherki-russkoj-istoricheskoj-geografii-geografiya-nachalnoj-letopisi-1873 Барсов Н. П. Очерки русской исторической географии. География начальной летописи. — Варшава, 1873]
- [tvereparhia.ru/biblioteka-2/b/1382-barsov-n-p/17054-barsov-n-p-materialy-dlya-istoriko-geograficheskogo-slovarya-rossii-1865 Барсов Н. П. Материалы для историко-географического словаря России. - Вильна, 1865]
Напишите отзыв о статье "Барсов, Николай Павлович"
Литература
- Барсов, Николай Павлович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- [runivers.ru/lib/detail.php?ID=483585 Материалы для историко-географического словаря России на сайте «Руниверс»]
Отрывок, характеризующий Барсов, Николай Павлович
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.
Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
