Барсучиха Стикс

Барсучиха Стикс
スティックス・ザ・バジャー Sticks the Badger
Игровая серия	Sonic the Hedgehog
Первое появление	Sonic Boom: Rise of Lyric Sonic Boom: Shattered Crystal
Озвучивание	На английском: Ника Футтерман На японском: Аои Юки На русском: Ольга Кузнецова (Sonic Boom: The Series)
Дополнительная информация
Возраст	Неизвестен
Вид (раса)	Барсук
Место рождения	Остров Байгон
Родственники	Безымянная прабабушка

Барсучиха Стикс (яп. スティックス・ザ・バジャー Сутиккусу дза Бадзя:, англ. Sticks the Badger) — персонаж франшизы Sonic Boom, являющейся ответвлением основной серии видеоигр Sonic the Hedgehog от компании Sega.

Стикс — оранжевая антропоморфная барсучиха, созданная совместными усилиями компаний Big Red Button, Sanzaru Games, Sega of America и OuiDo! Productions. Среди персонажей серии известна за своё недоверчивое и параноидальное поведение и нелюбовь к технике. Благодаря долгому пребыванию в джунглях, барсучиха обладает навыками выживания, охоты, создания оружия из дерева. Её оружие — самодельный бумеранг.

В основном Стикс разделила крайне негативные оценки критиков с первыми играми серии Sonic Boom. Многим обозревателям не пришлись по вкусу её безумный характер и поведение, а также отсутствие предыстории появления. Тем не менее, некоторые рецензенты всё же посчитали Стикс приятным дополнением к серии, а другие выразили надежду на более лучшее представление персонажа в будущих медиа-проектах по франшизе.

Общая характеристика

Стикс является антропоморфной барсучихой оранжевого цвета с двумя коричневыми полосами, начинающиеся от глаз, идущих вверх к ушам и заканчивающиеся у конца косичек, закреплённых каштановыми верёвочками. Она носит одежду сероватых оттенков, состоящую из тьюб-топа и юбки, закреплённой у талии такими же каштановыми верёвочками, что и косички. На шее носит ожерелье, украшенное красным и синим бисером, ракушкой и золотым кольцом. На плече правой руки носит замкнутый золотой браслет, на запястье левой — серебряный спиралеобразный. Обута в серого цвета сапоги, правый из которых имеет меховую манжету, а левый — железное крепление. Рост барсучихи равен 85 сантиметрам, вес и точный возраст неизвестны.

Большинство отличительных черт характера и поведения Стикс являются следствием её довольно долгого отшельничества в джунглях. Она с большой подозрительностью относится к окружающим людям и часто не доверяет им. Часто у неё проявляются признаки паранойи. Барсучиха не любит пользоваться техникой, так как не доверяет ей, из-за чего имеет проблемы во взаимоотношениях с Тейлзом. Из-за вышеописанных особенностей характера у героини имеются затруднения в понимании некоторых аспектов социальной жизни. Лучшими друзьями Стикс являются Эми Роуз, которая часто помогает героине советами по тем или иным жизненным ситуациям, а также ёж Соник, ехидна Наклз и лисёнок Тейлз. Как и её друзья, Стикс противостоит злобным намерениям доктора Эггмана, однако, в отличие от друзей, она постоянно подозревает его в злодейских умыслах даже в те моменты, когда тот не проявляет враждебности и занимается повседневными делами. Иногда её подозрения подтверждаются, и в итоге всё заканчивается именно так, как она и предчувствовала.

Несмотря на эти минусы, Стикс научилась извлекать пользу от долгого пребывания в джунглях: она очень хорошо ориентируется в лесу, может создавать и мастерски использовать оружие из дерева, имитировать пение птиц, и так далее. В сражениях использует собственноручно сделанный деревянный бумеранг, которым пользуется как в дальнем, так и в ближнем бою, а в видеоиграх может атаковать своих врагов, подпрыгивая в воздух и сворачиваясь в шар. Стикс также способна использовать homing attack, атакуя ближайшего противника в прыжке с самонаведением, а приём sprint позволяет ей разгоняться до огромной скорости. Несмотря на способность пользоваться приёмом spin attack в Sonic Dash 2: Sonic Boom, в мультсериале героиня говорит, что не умеет делать данную атаку.

Появления

Игры, в которых появляется Стикс

2014 —		— Sonic Boom: Rise of Lyric — Sonic Boom: Shattered Crystal
2015 —		— Sonic Runners — Sonic Dash 2: Sonic Boom
2016 —		— Mario & Sonic at the Rio 2016 Olympic Games — Sonic Boom: Fire & Ice

Впервые Стикс появилась в игре Sonic Boom: Rise of Lyric, где, однако, играла второстепенную роль и была неиграбельна. Здесь у барсучихи можно выменять собираемые на уровнях блестяшки на короны, которые используются для покупки улучшений приёмов персонажей. Первой игрой, в которой героиня сыграла одну из основных ролей, была Sonic Boom: Shattered Crystal, чей релиз состоялся одновременно с Rise of Lyric и для которой данная игра является сиквелом. В ней Стикс присоединяется к Сонику, Тейлзу и Наклзу в целях спасти свою лучшую подругу Эми от злодея Лирика.

Несмотря на то, что Стикс была создана специально для франшизы Sonic Boom, она также появилась и в основной серии видеоигр о синем еже: в Sonic Runners, где она является персонажем скоростного типа, и Sonic Dash 2: Sonic Boom. Также она появилась и в игре серии Mario & Sonic — Mario & Sonic at the Rio 2016 Olympic Games.

Играя роль одного из главных персонажей Sonic Boom, Стикс появляется почти в каждой серии и выпусках одноимённых мультсериала и серии комиксов, в которых вместе с друзьями противостоит козням доктора Эггмана. Также она стала одним из нескольких персонажей Sonic Boom, присутствующих в сюжетной арке «Worlds Unite» (Объединение миров) — кроссовере вселенных серий комиксов Sonic the Hedgehog, Sonic Universe, Sonic Boom и Mega Man.

Идея и создание

Созданием образа Стикс занимались сотрудники компаний Big Red Button, Sanzaru Games, Sega of America и OuiDo! Productions. В интервью сайту Comicosity.com сопродюсер Билл Фрейбергер заявил, что героиня довольно часто является посредником его «авторских сообщений». Именно поэтому она может сказать что-нибудь абсурдное, а в конце эпизода может оказаться права́. Во время разработки персонажа, Стикс, как и все другие главные персонажи Sonic Boom, носила спортивные ленты, благодаря которым крепились её косички. Позднее данная деталь была убрана из окончательного дизайна. Персонаж был официально представлен публике 29 мая 2014 года, однако ещё до анонса в сеть утекли фотографии концепт-артов новых персонажей, среди которых была и героиня, и рекламный постер, на котором Стикс впервые была запечатлена вместе с главными героями. Стоит отметить, что поклонники поначалу ошибочно узнавали в Стикс енотиху Марин из Sonic Rush Adventure из-за схожего дизайна.

Озвучивание

Озвучила барсучиху на английском языке актриса Ника Футтерман, известная по озвучиванию Асажж Вентресс из мультсериала «Звёздные войны: Войны клонов». На французском языке героиню озвучила Клэр Морин. Изначально Sega не планировала выпускать игры серии Sonic Boom на территории Японии, однако позже компания пересмотрела свои планы и приняла решение локализовать в этой стране данную серию под несколько иным названием — Sonic Toon. На японском языке Стикс говорит голосом сэйю Аои Юки. На русский язык героиню в мультсериале озвучила Ольга Кузнецова.

Отзывы критиков

Пресса в основном негативно оценила появление Стикс в компьютерных играх. Рецензенты IGN и GamesRadar в обзорах Sonic Boom: Shattered Crystal назвали её «инфантильной» и «неприятной идиоткой». «Соник действительно нуждается в друзьях получше», — заявил Дэвид Дженкинс из британского сайта Metro, говоря о Стикс. Александр Крыков из IGN Russia посчитал, что несерьёзный сюжет Shattered Crystal полностью испортил персонажей: «Во имя этих шуток Наклза пришлось сделать тупым качком, а барсучиху Стикс вообще лишить хотя бы зачатков интеллекта». В рецензии по мультсериалу обозреватель Sonic Stadium Джейсон Берри задавался вопросом: зачем была создана Стикс. Он отметил, что героиня похожа на тип новых персонажей, которые используются «в длительных комических сценах, когда у них [создателей] иссякают идеи». Несмотря на замечания, Берри посчитал, что Стикс может быть довольно хорошим персонажем при должном написании сюжета. Некоторые журналисты о новом персонаже отзывались более положительно. Крис Картер из Destructoid, обозревая Shattered Crystal, назвал Стикс «приятным дополнением», а в обзоре двух премьерных серий «Соник Бум» от TSSZ News все персонажи, в том числе и барсучиха, удостоились похвал, как и работа их актёров озвучивания.

Примечания

Комментарии

Источники

Ссылки

• [sonic.sega.jp/SonicChannel/character/sticks.html Профиль персонажа] (яп.) на Sonic Channel.
• Барсучиха Стикс (англ.) на сайте Internet Movie Database.
• [www.giantbomb.com/sticks-the-jungle-badger/3005-29515/ Описание персонажа] (англ.) на сайте Giant Bomb.
• [info.sonicretro.org/Sticks_the_Badger Описание персонажа] (англ.) на сайте-энциклопедии Sonic Retro.
• [sonic.wikia.com/wiki/Sticks_the_Badger Описание персонажа] (англ.) на вики-проекте Sonic News Network.

Sonic the Hedgehog   Компьютерные игры   США

Отрывок, характеризующий Барсучиха Стикс

– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…