Бартали, Джино

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джино Бартали
Общая информация
Оригинальное имя Gino Bartali
Прозвище Il Pio, «Gino the Pious»
Дата рождения 18 июля 1914(1914-07-18)
Место рождения Ponte a Ema, Флоренция, Италия
Дата смерти 5 мая 2000(2000-05-05) (85 лет)
Место смерти Флоренция, Италия
Гражданство Италия Италия
Информация о гонщике
Профессиональные команды
1935—1954 1935 Frejus
1936—1945 Legnano
1946—1947 Tebag and Legnano
1948 Legnano
1949—1950 Bartali — Gardiol
1951 Bartali — Ursus
1952 Tebag and Bartali
1953 Bartali
1954 Bartali — Brooklin

Джино Бартали (18 июля 1914 — 5 мая 2000) — итальянский профессиональный велогонщик, самый известный итальянский велогонщик до Второй мировой войны. Бартали дважды выигрывал Тур де Франс (1938 и 1948) и трижды — Джиро д’Италия1936, 1937 и 1946 годах). Также Бартали рекордные семь раз выигрывал майку «Короля Гор» Джиро д’Италия, а десятилетний промежуток между его двумя победами на Тур де Франс и до сих пор является самым большим интервалом между двумя победами одного гонщика в истории этих соревнований.





Спортивная карьера

Джино Бартали родился в небольшом городке близ Флоренции. Он был многообещающим велогонщиком-любителем и перешёл в профессионалы в 1935 году, после чего выиграл этап и майку «Короля Гор». В 1936 году он выиграл общий зачёт на Джиро вместе с победой на классической гонке «Джиро ди Ломбардия», однако из-за смерти своего брата Джулио в гоночной аварии Джино едва не оставил спорт.

После долгих уговоров он вернулся в велогонок и выиграл Джиро вторично в 1937 году. Его выступление на Тур де Франс проходило неплохо (он выиграл этап и ехал в жёлтой майке лидера), но из-за травмы, полученные во время падения на одном из этапов, Бартали был вынужден сойти с дистанции. В 1938 году он пропустил Джиро из-за фашистской диктатуры Бенито Муссолини, однако сконцентрировался на Тур де Франс и выиграл его. К сожалению, из-за напряжённой обстановке в Европе Италия решила не посылать своих спортсменов на Тур 1939 года, из-за чего Бартали не имел возможности защитить свой титул.

Бартали был известен как специалист по горным этапам и стал первым, кто использовал новую систему переключения передач. До того, два доступные «звезды» передач располагались по разные стороны заднего колеса, и для переключения между ними необходимо было остановить велосипед и переставить заднее колесо другой стороной. Новая система позволяла гонщику переключаться между передачами не останавливаясь.

После Второй мировой войны Бартали ещё по одному разу выиграл Джиро и Тур де Франс, причём вторая победа стала самой знаменитой в его карьере (в течение гонки Бартали уступал соперникам, но благодаря сильному выступлению в горах пришёл первым. Также Бартали побеждал на таких классических гонках, как Милан — Сан-Ремо, Джиро Ломбардии и Туре Швейцарии. Бартали был четырёхкратным чемпионом Италии.

Бартали и Коппи

Бартали вырос в глубоко религиозной семье в Тоскане, и за свою религиозность получил прозвище «Набожный Джино». Говорили, что он заставлял своих партнеров извиняться, когда они ругались, а также настаивал на молитве перед каждым блюдом. В отличие от него, Фаусто Копп, много лет помогал Бартали в гонках, вырос в гораздо более либеральной северной Италии и вообще не был религиозным. Поэтому консервативного и религиозного Бартали поддерживали на аграрном Юге, в то время как болтливый и неутомимый в исследованиях новых методик Копп был героем Севера.

Тем не менее, Бартали настаивал на включении Коппи в свою команду после сезона 1939 года, и даже помог ему выиграть Джиро 1940 (после того, как падение свело шансы самого Бартали к нулю). Соперничество Бартали и Копп был объектом пристального внимания и включило в себя много эпических гонок.

Когда в 1946 году возобновились профессиональные велогонки, Бартали с небольшим отрывом победил Коппи на Джиро, в то время как Копп выиграл Милан — Сан-Ремо. Бартали дважды выиграл Тур Швейцарии, ещё одну гонку Милан — Сан-Ремо и «Тур де Франс» 1948 года — десять лет после своей первой победы. Копп же, в свою очередь, выиграл Джиро 1947 года, Джиро Ломбардии и Гран-При Наций.

Несмотря на соперничество, достигшее наивысшего уровня во время Джиро 1949 года выигранного Коппи), Бартали помогал Копп во время «Тур де Франс» 1949 года. Например, во время горного альпийского этап Коппи и Бартали поочередно ждали друг друга во время проколов колёс, после чего Коппи отдал победу на этапе (вместе с желтой майкой) Бартали, который в тот день праздновал 35-летие. Коппи отобрал желтую майку на следующем этапе, когда Бартали пробил колесо незадолго до финиша, после чего сохранил её до финиша последнего этапа в Париже (Бартали тогда стал вторым).

В 1950 году Бартали снова был лидером итальянской команды на Туре (Коппи решил не соревноваться в тот раз), однако из-за угроз со стороны безумных фанатов итальянская команда снялась с гонки.

Праведник мира

10 октября 2013 года Иерусалимский музей-мемориал Катастрофы Яд ва-Шем признал итальянского велогонщика Джино Бартали посмертно Праведником мира[1][2].

В заявлении мемориала говорится, что во время немецкой оккупации Италии, начавшейся в сентябре 1943 года, Бартали, набожный католик, входил в сеть по спасению евреев, которую возглавляли раввин Флоренции Натан Кассуто (итал.) и архиепископ Флоренции кардинал Элиа Далла Коста. Организация, в которую входили евреи и христиане, спасла сотни местных евреев и еврейских беженцев с территорий, которые ранее находились под итальянским контролем, в основном, во Франции и Югославии. Решение о признании Джино Бартали Праведником мира было, в том числе, основано на свидетельствах, полученных и опубликованных итальянским еврейским ежемесячником «Pagine Ebraiche». Среди тех, кто сообщил о роли Бартали в спасении евреев, был Джорджо Гольденберг, который рассказал, что он спрятал его и его родителей в своем подвале. Роль Бартали в тайной организации состояла в том, что он курсировал между городами под видом тренировок к соревнованиям и доставлял местным евреям, в том числе раввину Кассуто, поддельные документы, которые прятал в руле и седле своего гоночного велосипеда. Когда же его останавливали для проверки, он просил не трогать его велосипед, поскольку он якобы отрегулирован особым образом для достижения наилучших результатов[3].

Напишите отзыв о статье "Бартали, Джино"

Примечания

  1. [rsport.ru/around/20131011/692957981.html Легендарный велогонщик Бартали официально признан Праведником мира. Р-Спорт]
  2. [db.yadvashem.org/righteous/family.html?language=en&itemId=6564267 Bartali Gino (1914 - 2000)] (англ.). The Righteous Among The Nations. Yad Vashem. Проверено 25 сентября 2015.
  3. [www.yadvashem.org/yv/en/exhibitions/righteous-sportsmen/bartali.asp The Game of Their Lives — Gino Bartali] (англ.)

Ссылки

  • [astanafans.com/legendy-dzhiro-dzhino-bartali.html Легенды Джиро: Джино Бартали]

Отрывок, характеризующий Бартали, Джино

История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.


29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.