Бартоли, Пиетро Санти
| Пиетро Санти Бартоли | |
| нем. Pietro Santi Bartoli |
Пиетро Санти Бартоли (итал. Pietro Santi Bartoli; 1635; Перуджа — 7 ноября 1700; Рим) — итальянский живописец и гравёр по меди.
В конце XIX — начале XX века на страницах Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона писал об этом художнике так: «живописец и резчик по меди из Бортолы», и, как следствие: «с необъясненным произвищем Перуджино»[1]. На самом деле это прозвище легко объясняется истинным местом рождения Бартоли (город Перуджа); однако не следует путать его с другим итальянским художником Пьетро Перуджино.
Овладевал художественным мастерством под началом Жана Лемера (англ. Jean Lemaire) и Никола Пуссена и даже стал известен некоторыми копиями, из которых копии картин Пуссена до того точны, что их чрезвычайно трудно отличить от оригинальных[1].
Однако, наибольшую славу Бартоли приобрёл как резчик по меди. Сюжетами для этого рода работ он избирал античные памятники пластического искусства древних, также те произведения Рафаэля Санти, которые могли быть переданы в виде барельефов. Одним из самых знаменитых его произведений является гравюра «Поклонение трех волхвов Младенцу Иисусу», образцом для которой послужила фреска Рафаэля на эту же тему[1].
Напишите отзыв о статье "Бартоли, Пиетро Санти"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Бартоли, Пиетро Санти // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Бартоли, Пиетро Санти
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
