Бартоли, Чечилия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Чечилия Бартоли
Cecilia Bartoli
Основная информация
Дата рождения

4 июня 1966(1966-06-04) (57 лет)

Место рождения

Рим, Италия

Страна

Италия Италия

Профессии

оперная певица

Певческий голос

меццо-сопрано колоратурное

Лейблы

Decca Records

Награды
[www.ceciliabartolionline.com/ ceciliabartolionline.com]

Чечи́лия Ба́ртоли (итал. Cecilia Bartoli [tʃeˈtʃiːlja ˈbartoli]; 4 июня 1966, Рим, Италия) — итальянская оперная певица (колоратурное меццо-сопрано).





Биография

Родилась в семье профессиональных певцов. Впервые выступила перед публикой в 9-летнем возрасте в опере Тоска. Училась в римской Консерватории Святой Чечилии, специализируясь на тромбоне, так что мать Бартоли так и осталась её единственным вокальным педагогом.

Слава Бартоли началась необычно для оперной певицы: в 1986 году она выступила в телевизионном шоу Fantastico, исполнив дуэт из оперы Россини «Севильский цирюльник»Лео Нуччи) и получив восторженные отзывы специалистов[1]; смотревший шоу Рикардо Мути пригласил Бартоли на прослушивание в театр Ла Скала.

Более двадцати лет сотрудничает со звукозаписывающей фирмой Decca Records, выпустив за это время более шестнадцати сольных альбомов (по состоянию на 2010 год). В первые годы это были преимущественно записи произведений Моцарта и Россини. Начиная с 1999 года каждый альбом фактически открывает для современного слушателя редко исполняемых композиторов XVII—XIX веков: Вивальди, Генделя, Алессандро Скарлатти, Кальдару, Порпору, Глюка, Сальери, Гарсиа, Малибран и других.

Принимала участие в записях опер Генделя, Гайдна, Моцарта, Россини, Беллини и Пуччини.

В 20072009 выступила с серией концертов к 200-летнему юбилею легендарного меццо-сопрано Марии Малибран. В рамках проекта «Maria» были выпущены одноимённый альбом на CD, DVD с записью барселонского концерта и первая аутентичная запись оперы Беллини «Сомнамбула». Исполнявшаяся в 2008 опера Жака Фроманталя Галеви «Клари», где Бартоли пела главную партию, была издана на DVD осенью 2010.

В октябре 2009 Чечилия Бартоли вернулась к баро́чному репертуару, выпустив альбом «Sacrificium» (Жертвоприношение), посвящённый кастратам и музыке, написанной для них (в первую очередь — музыка Неаполитанской школы). С 2009 давала концерты по мотивам этого альбома, а также концерты, посвящённые Генделю, в которых с ней выступали оркестры Il Giardino Armonico под управлением Джованни Антонини, La Scintilla и Базельский камерный оркестр. В конце 2010 в серии концертов, посвящённых Генделю, пела дуэтом с контратенором Франко Фаджоли.

29 июня 2010 года в Дортмунде Бартоли впервые исполнила партию Нормы в одноимённой опере Винченцо Беллини. Бальтазар-Нойман-Ансамблем дирижировал Томас Хенгельброк, а среди других солистов были Джон Осборн (тенор), Микеле Пертузи (баритон) и Ребека Олвера (сопрано).

В середине 2011 года Чечилия Бартоли вновь обратилась к произведениям Вивальди, исполнив арии из его опер с камерным ансамблем Ensemble Matheus под управлением дирижёра Жана Кристофа Спинози.

Супруг — солист Цюрихской оперы, баритон Оливер Видмер[en][2].

Планы на будущее

С 2012 Чечилия Бартоли вступает в должность руководителя оперной части Зальцбургского фестиваля. Уже обещана сценическая версия «Юлия Цезаря» Генделя[3], где партию Клеопатры исполнит Бартоли, а Цезаря — Андреас Шолль.

Признание

Получила признание как исполнительница произведений Моцарта, Сальери[4] и Россини, а также произведений эпохи барокко. Из наиболее известных партий — Золушка в одноимённой опере Россини, Розина в «Севильском цирюльнике» того же композитора, Деспина в «Так поступают все» Моцарта, Клеопатра в «Юлии Цезаре» Генделя. Премия Грэмми (2002), многократный лауреат премии ЭХО-Классик. Введена в Зал славы журнала Gramophone[5].

Кавалер ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой» (28 мая 2003 года)[6] и кавалер ордена искусств и литературы (Франция)[7].

Оперные партии

Напишите отзыв о статье "Бартоли, Чечилия"

Примечания

  1. [ricerca.repubblica.it/repubblica/archivio/repubblica/1994/09/02/una-vamp-all-opera.html Bernardino Campello. Una vamp all' opera] // «La Repubblica», 2.09.1994.  (итал.)
  2. Gavina, Susana (18 December 2012). [www.abc.es/cultura/musica/20121218/abci-entrevista-cecilia-bartoli-201212151923.html «Cecilia Bartoli: „Incluso a Verdi le abuchearon en la Scala de Milán“»]. ABC.
  3. [www.salzburg.com/online/nachrichten/newsletter/Kleopatra-und-Intendantin.html?article=eGMmOI8V2HIz4GhFew2Tm4O7ZsnvnxmjbtsMQrH&img=&text=&mode= Kleopatra und Intendantin — Nachrichten auf salzburg.com — Salzburger Nachrichten]  (нем.)
  4. The Salieri Album, interpretato da Cecilia Bartoli con l'Orchestra of the Age of Enlightenment diretta da Ádám Fischer (Decca 475 100-2), contiene E voi da buon marito ... Non vo' già che vi suonino, recitativo e aria di Lisotta da La cifra, rielaborazione di Ah se foss'io smarrito dal secondo atto de L'amore innocente.
  5. [www.gramophone.co.uk/halloffame Gramophone Hall of Fame] (англ.). Gramophone. Проверено 2 января 2016.
  6. [www.quirinale.it/onorificenze/DettaglioDecorato.asp?idprogressivo=96625&iddecorato=96129 Cavaliere Ordine al Merito della Repubblica Italiana Sig.ra Cecilia Bartoli] (итал.)
  7. [www.ceciliabartolionline.com/biography_eng.html Биография на сайте певицы] (англ.)

Литература

  • Chernin K., Stendhal R. Cecilia Bartoli: Eine Liebeserklärung. — Frankfurt/M.: Suhrkamp, 1999. — ISBN 3-518-39385-5
  • Hoelterhoff V. Cecilia Bartoli. — München: Kindler, 2002. — ISBN 3-463-40356-0

Ссылки

  • [www.ceciliabartolionline.com/ Официальный сайт] (англ.) (нем.) (фр.) (исп.)
  • [www.mariamalibran.net/ Cecilia Bartoli Music Foundation] (англ.) (фр.) (нем.) (итал.) (исп.)
  • [bartoli.ru/ Неофициальный русскоязычный сайт] (рус.)
  • [cecilia_bartoli.livejournal.com/ cecilia_bartoli] — сообщество «Бартоли, Чечилия» в «Живом Журнале» (рус.)

Отрывок, характеризующий Бартоли, Чечилия

– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.