Бартонский ярус

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
система отдел ярус Возраст,
млн лет назад
Неоген Миоцен Аквитанский меньше
Палеоген Олигоцен Хаттский
28,1—23,03
Рюпельский
33,9—28,1
Эоцен Приабонский
37,8—33,9
Бартонский
41,2—37,8
Лютетский
47,8—41,2
Ипрский
56,0—47,8
Палеоцен Танетский
59,2—56,0
Зеландский
61,6—59,2
Датский
66,0—61,6
Мел Верхний Маастрихтский больше
Деление дано в соответствии с IUGS
по состоянию на апрель 2016 года.
Бартонский ярус (бартон) — средний ярус эоцена. Возраст бартона охватывает время между 41,2 и 37,8 миллионами лет назад. Следует за лютетским ярусом и предшествует приабонскому.

Стратиграфическое определение

Определение бартонского яруса было введено швейцарским стратиграфом Карлом Майер-Эймаром (англ.) в 1857 году. Название происходит от топонима Бартон-он-Си (Barton on Sea), рыбацкой деревушки в Южной Англии. Под бартонской группой понимается литостратиграфическое подразделение Хэмпширского бассейна (англ.) в Южной Англии. Различие между группой и ярусом было введено во второй половине XX века, чтобы различать лито- и хроностратиграфию.

За нижнюю точку бартонского яруса взято первое появление нанопланктона Reticulofenestra reticulata. До 2009 года нижняя точка бартонского яруса установлена не была. Верхняя точка бартона (и одновременно нижняя точка приабонского яруса) — появление нанопланктона Chiasmolithus oamaruensis.

Бартонский ярус перекрывает часть робиацийского периода эпохи европейских наземных млекопитающих (англ.) (охватывает 16 зону млекопитающих палеогена)[1], юинтанской и дюшенской эпох североамериканских наземных млекопитающих (англ.), часть девисадерской эпохи южноамериканских наземных млекопитающих (англ.), а также является ровесником шарамурурской эпохи азиатских наземных млекопитающих (англ.).

Напишите отзыв о статье "Бартонский ярус"

Примечания

  1. Alroy, John [paleodb.org/cgi-bin/bridge.pl?action=processViewScale&scale_no=125 Mammal Paleogene zones]. Проверено 15 июля 2009.

Отрывок, характеризующий Бартонский ярус

– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…