Бартц, Иван Августович

Бартц Иван Августович Johannes Bartz
Дата рождения	19 января 1848(1848-01-19)
Место рождения	Бург-Штаргард, Померания
Дата смерти	1 июля 1933(1933-07-01) (85 лет)
Место смерти	Берлин, Веймарская республика
Страна	Веймарская республика Веймарская республика Российская империя Российская империя
Профессии	композитор, органист, хормейстер
Инструменты	Орган

Иван Августович Бартц (Барц, нем. Johannes Bartz, 6 [19] января 1848, Штаргард, Померания — 18 июня [1 июля] 1933, Берлин) — немецкий композитор, органист и хормейстер.

Музыкальное образование получил в Лейпцигской консерватории (1864—1865) под руководством Морица Гауптмана и Карла Рейнеке.

В 1868 году переехал в Москву. В 1872 году назначен органистом в лютеранской церкви Святых Петра и Павла в Москве. Жил при церкви, при Петропавловской женской гимназии, по адресу Космодамианский переулок (ныне Старосадский), дом 7 кв. 1. В 1874—1877 годах был дирижером московского певческого общества «Liedertafel», а с 1892 года руководил местным Männergesang-Verein’ом.

В 1913 году Иван Августович Бартц ознакомил русского органиста Бориса Леонидовича Сабанеева с органом фирмы «Эберхард Фридрих Валькер» в лютеранской церкви Святых Петра и Павла, в которой он служил, и Сабанеев написал об органе свой восторженный отзыв.

Из его сочинений исполнялись:

• «Евангелический реквием» (нем. «Evangelisches Requiem»)
• «Отче наш» (нем. «Vaterunser»)
• «Фельдфебель» (нем. «Der Feldwebel»), опера
• «Смерть Рольфа Краке» (нем. «Rolf Krakes Tod»), сюита для оркестра
• «Небесный вестник» (нем. «Der Himmelsbote»), оратория

Были изданы: три сонаты для фортепьяно, соната для скрипки (oр. 22), 12 мотетов и др.

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=Dl4He3atIPY YouTube.Com: Johannes Bartz «Frühling» Op. 33/2]

Отрывок, характеризующий Бартц, Иван Августович

Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.