Бархатова, Клавдия Александровна

Клавдия Александровна Бархатова
Дата рождения:	7 ноября 1917(1917-11-07)
Место рождения:	Россия, Нижний Тагил
Дата смерти:	19 января 1990(1990-01-19) (72 года)
Место смерти:	СССР, Свердловск
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	Звёздная астрономия
Место работы:	УрГУ
Альма-матер:	УрГУ, МГУ
Известен как:	учёный, преподаватель, организатор строительства Коуровской обсерватории
Награды и премии:	В честь её названы: астероид № 5781, звёздное скопление, Астрономическая обсерватория УрГУ, студенческая стипендия.

Кла́вдия Алекса́ндровна Ба́рхатова (7 ноября 1917, Нижний Тагил — 19 января 1990, Свердловск) — советский астроном. Родилась в рабочей семье профессионального революционера-большевика А. В. Бархатова.

Биография

В 1941 окончила физико-математический факультет Уральского университета в Свердловске. После обучения в аспирантуре работала в том же университете. Сначала ассистент, затем доцент (1948) и профессор (1968).

В апреле 1949 года защитила кандидатскую диссертацию. Декан физико-математического факультета с 1951 по 1953 год. С 1951 года член Международного астрономического союза, Астрономического совета АН СССР, оргкомитета Комиссии № 37 («Звездные скопления и ассоциации») МАС (1967—1976). С 1960 по 1986 год заведовала кафедрой астрономии и геодезии, восстановленной в университете по её инициативе. Окончила докторантуру при МГУ. Организовала при университете строительство астрономической обсерватории (ст. Коуровка), после открытия обсерватории в 1965 году являлась её научным руководителем. Была членом Научно-технического и Научно-методического советов Минвуза СССР, членом Совета по астрономическим кадрам АН СССР, председателем рабочей группы «Звёздные скопления» Астросовета АН СССР. С 1969 по 1986 г. — председатель Головного совета по астрономии Министерства высшего и среднего специального образования РСФСР.

К. А. Бархатова — автор «Атласа диаграмм „цвет — величина“ рассеянных звездных скоплений» (т. 1-4) и более 150 научных работ.

Награждена орденом «Знак Почета» (1961), медалью «За трудовое отличие» (1967), «Ветеран труда» (1984). Одно из рассеянных звёздных скоплений названо её именем («Бархатова-2»). В 1995 году решением Международного астрономического союза в честь К. А. Бархатовой названа малая планета (5781) Бархатова (открыта выпускницами кафедры Г. Р. Кастель и Л. В. Журавлёвой 24 сентября 1990 года). Учёный совет Уральского государственного университета по представлению Учёного совета Физического факультета учредил стипендию имени профессора Бархатовой К. А. (специальность астрономогеодезия) для поощрения лучших студентов 3 и 4 курсов, 1 курса магистратуры физического факультета УрГУ.

Скончалась в 1990 году, похоронена на Широкореченском кладбище Екатеринбурга.

Публикации

• Атлас диаграмм цвет-светимость рассеянных звездных скоплений. Т. 1-4. М., 1958—1963.

Литература

• Давыдов И. — К. А. Бархатова. — Свердловск, 1985
• Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.

Источники

• [geologi-urala.narod.ru/Nekropol_2005/shrk_1-4-2.htm Сайт «Геологи Урала», Ушедшие в вечность]
• [virlib.eunnet.net/USUbio/?base=mag&id=0206 virlib.eunnet.net/USUbio]

Отрывок, характеризующий Бархатова, Клавдия Александровна

Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».


В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.