Бархударян, Сергей Васильевич

Сергей Бархударян (арм. Սարգիս Բարխուդարյան)
Полное имя	Саркис Васильевич Бархударян
Дата рождения	7 сентября 1887(1887-09-07)
Место рождения	Тбилиси, Российская империя
Дата смерти	29 октября 1973(1973-10-29) (86 лет)
Место смерти	Тбилиси, Грузинская ССР
Страна	Российская империя Российская империя СССР СССР
Профессии	композитор педагог
Инструменты	Фортепиано
Награды

Серге́й Васи́льевич Бархударя́н (арм. Սարգիս Վասիլևիչ Բարխուդարյան; 7 сентября 1887, Тифлис — 29 октября 1973, Тбилиси) — грузинский и армянский композитор, педагог. Заслуженный деятель искусств Грузинской ССР (1936), Народный артист Армянской ССР (1960).

Биография

Сергей Бархударян родился 7 сентября 1887 года в Тифлисе (ныне Тбилиси).

В 1907 году оканчивает музыкальное училище в Тбилиси по классу З. П. Палиашвили теория и сольфеджио.

В 1907—1909 годах обучается в Берлинской королевской консерватории по классу фортепиано И. Шульце.

В 1915 — окончил Петроградскую консерваторию по классу композиции Я. Витола (класс гармонии, контрапункта и фуги В. П. Калафати, инструментовки М. О. Штейнберга).

В 1923—1954 — преподает теоретические предметы и композиции в Тбилисской консерватории, и одновременно работает в 1934—1937 годах в Ереванской консерватории.

Умер 29 октября 1973 года в Тбилиси.

Сочинения

Балет

• Наринэ (1938)

Музыкальная комедия

• Кери Кучи (по О. Туманяна, 1945)

Для оркестра

• 3 сюиты из балета Наринэ (1957, 1961)
• Зак-федерация (сюита, 1932)
• Ануш (по одноимененной поэме О. Туманяна, 1917)

Для фортепиано

• Восточные пляски (1913)
• Соната (1915)
• Детский альбом (1959)
• Поэма

Пьесы

• Осенняя
• Акварель
• Сказка
• Назпар
• Анданте

Для голоса с фортепиано

• Романсы (слова Аветика Исаакяна)

Музыка к спектаклям и фильмам

• 10 спектаклей

Обработки песен

• Саят-Новы

Литература

• Шавердян А., Очерки по истории армянской музыки XIX-XX вв., -М.:, 1959.

Ссылки

• [www.music-dic.ru/html-music-enc/b/905.html Музыкальная энциклопедия]

Отрывок, характеризующий Бархударян, Сергей Васильевич

– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.