Барцевич, Владимир Петрович

Владимир Петрович Барцевич
Дата рождения	27 февраля 1887(1887-02-27)
Дата смерти	1920(1920)
Принадлежность	Российская империя Российская империя Белое движение Белое движение
Звание	полковник
Сражения/войны	Первая мировая война,</br>Гражданская война
Награды и премии

Влади́мир Петро́вич Барце́вич (1887—1920) — полковник Генерального штаба, участник Первой мировой войны и Белого движения.

Биография

Православный. Из потомственных почетных граждан.

Среднее образование получил в Александровском реальном училище в Могилеве. В 1907 году окончил Киевское военное училище, из которого был выпущен подпоручиком в 16-й саперный батальон. По окончании Николаевской военной академии по 1-му разряду в 1913 году, был прикомандирован к 3-му Туркестанскому стрелковому полку на полтора года для командования ротой.

Чины: поручик (1910), штабс-капитан (1914), капитан (1916), подполковник (1917), полковник (15.8.1917).

В Первую мировую войну вступил в должности обер-офицера для поручений при штабе 1-го Туркестанского армейского корпуса. 18 июня 1915 года назначен старшим адъютантом штаба 24-й пехотной дивизии, а 2 ноября 1916 года — помощником старшего адъютанта отделения генерал-квартирмейстера штаба 1-й армии. Затем был назначен и. д. штаб-офицера для поручений при штабе 21-го армейского корпуса, а в 1917 году произведен в подполковники с утверждением в должности. 23 ноября 1917 года назначен и. д. начальника штаба 135-й пехотной дивизии.

19 февраля 1918 года вступил в Добровольческую армию. Участвовал в 1-м Кубанском походе в составе разведывательного отдела штаба армии. Затем был начальником отдела формирований штаба армии. После взятия Киева Добровольческой армией состоял киевским градоначальником. На декабрь 1919 года — начальник штаба 4-й конной дивизии Донской армии. В Русской армии входил в ближайшее окружение барона Врангеля. В июле 1920 года был направлен в Киев с правами командующего армией для организации подпольной работы, руководил местным отделением секретной организации «Азбука» (псевдоним «Фита»). После раскрытия организации органами ЧК был арестован и расстрелян.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. «за отличные успехи в науках» (ВП 8.05.1913)
• Орден Святой Анны 4-й ст. с надписью «за храбрость» (ВП 7.03.1915)
• Орден Святой Анны 3-й ст. (ВП 22.07.1915)
• Орден Святого Станислава 2-й ст. с мечами (ВП 7.01.1917)
• мечи и бант к ордену Св. Станислава 3-й ст. (ПАФ 4.02.1917)

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=786 Барцевич, Владимир Петрович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Барцевич, Владимир Петрович

Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?