Барыков, Фёдор Лаврентьевич
Фёдор Лаврентьевич Барыков (2 (14) августа 1830—10 (22) февраля 1892)[1] — тайный советник, сенатор.
Содержание
Биография
Происходил из дворянского рода Барыковых Тульской губернии. Окончил в 1846 году 3-ю Московскую гимназию и в 1852 году Московский университет со степенью кандидата. Поступил на службу старшим учителем законоведения в родную 3-ю Московскую гимназию, где преподавал пять лет. В ноябре 1857 года назначен чиновником особых поручении при статистическом комитете министерства внутренних дел.
В 1861 году принимал участие, под руководством Н. Я. Соловьёва, в деятельности редакционной комиссии по освобождению крестьян и был награждён серебряной медалью на александровской ленте. В 1870-х годах заведовал земским отделом министерства внутренних дел. В 1882 году, 9 июня[1], состоя уже в чине тайного советника, Барыков был назначен присутствовать в отделении I департамента Правительствующего сената по крестьянскому делу; в 1884 году перемещён во второй департамент сената.
Принимал активное участие в деятельности Императорского вольного экономического общества; занимал в нём разные выборные должности: в 1882—1887 гг. был председателем в 3-м отделении и до самой смерти был членом совета общества.
Библиография
- [dlib.rsl.ru/viewer/01003542620#?page=2 Обычаи наследования у государственных крестьян : (По сведениям, собр. М-вом гос. имуществ в 1848 и 1849 г.)] / Сост. Ф. Барыков. — СПб.: тип. Ф. Стелловского, 1862. — 100 с.
- Сборник материалов для изучения сельской поземельной общины / Под ред. Ф. Л. Барыкова, А. В. Половцова и П. А. Соколовского. — Т. 1. СПб.: Имп. Вольное экон. и Рус. геогр. о-ва, 1880.
Напишите отзыв о статье "Барыков, Фёдор Лаврентьевич"
Примечания
Литература
- [www.runivers.ru/bookreader/book16779/#page/210/mode/1up Барыков, Федор Лаврентьевич] // Венгеров С. А. Критико-биографический словарь русских писателей и ученых. — Т 2. — С. 208—209.
Ссылки
- [feb-web.ru/feb/masanov/man/01/man01085.htm Барыков Федор Лаврентьевич] // ЭНИ «Словарь псевдонимов»
Отрывок, характеризующий Барыков, Фёдор Лаврентьевич
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
